Когда проснется Марс

Откуда-то слышен назойливый писк. Он пульсирует в такт биению сердца.

Пи-ип.

И снова.

Пи-ип.

Малая часто дышит. Это больно, но медленнее она не может – воздух густеет. Заканчивается.

Она открывает глаз.

Кругом все белое, яркое. Белые стены, по которым бегут непонятные символы. Белые тонкие пластины, которые нарезают комнату равными частями. По ним тоже бегут столбцы знаков. Под пальцами холодный камень, гладкий как стекло. Запястья и щиколотки притянуты к нему ремнями. Наверху кружат и слепят световые шары.

Над ней склоняется кудрявый юноша с ямочкой на остром подбородк, в черной форме с воротником-стойкой. Лицо незнакомое, а глаза будто принадлежат ей самой: светло-серые, почти прозрачные, чуть вытянутые к вискам. Он смотрит и улыбается.

Странно, но в его улыбке нет тепла.

– С возвращением, бел агии.

Легкий акцент. Имперский в исполнении незнакомца звучит плавно и тягуче. Каждое слово, как белый крем.

Малая хочет спросить, зачем нужна капсула, в которой она лежит? Что за корабль, и мимо какой системы они летят. Где она? Кто она? Но в горле клокочет хрип, будто крошки перекатываются, а язык высох и прилип к нёбу. На щиколотках и запястьях ремни. Они впиваются в кожу все сильнее.

Нужно сказать, чтобы их ослабили.

Нужно сказать.

Малая хрипит, вращает глазами. Кудрявый юноша над ней продолжает улыбаться. Его пухлые губы блестят, как помадой намазанные.

– Зовите меня Арий, – говорит он.

– Я – капитан этого корабля, – говорит он.

– Я могу вам чем-то помочь? – говорит он.

Да! ДА! Ослабить чертовы ремни!

Они передавили руки и ноги так сильно, что те онемели. Кожа тянется, рвется. По пальцам и щиколоткам бегут струйки крови. Теплые, быстрые.

Малая кричит.

– Я не понимаю, – отвечает Арий.

Улыбка, блеск ртутных глаз.

Кости трещат.

– Не понимаю. Прошу, повторите.

Малая кричит снова. Бьётся, извивается на ложе, но все тщетно.

Громкий хруст, вспышка боли…

* * *

Малая заметалась в ремнях безопасности. Датчики среагировали на движение, и крышка капсулы зажглась тёплым светом. Где-то далеко, во многих отсеках от неё, встрепенулись инферио. Они беспокоились всякий раз, когда ей снились кошмары, хотели защитить, убаюкать ее боль. Приставучие, как дети. Их забота не была приятна, она больше напоминала заботу паразита о хозяине.

Малая с трудом выловила себя из потока их сознания. По кусочкам – как делала после каждого пробуждения – собрала цепочку воспоминаний, ведущих к настоящему моменту.

Она – имманес, генетически измененный подвид «помнящая». Беа ар-Моуф.

Нет, это имя она терпеть не может.

Она – I-45-10, номер с регистрацией планеты Старая Земля, Римская Империя. В розыске за ряд преступлений, среди которых есть убийство. Хорошо, несколько убийств.

Но Аларих это заслужил. Они все это заслужили и получат еще, имманес только начали. И она не номер, это уродливое клеймо она переросла.