Когда пробудились поля. Чинары моих воспоминаний. Рассказы

Чандру, испуганный, чувствуя свое бессилие, смотрел на нее пристальным, умоляющим взглядом и ждал, когда она сжалится над ним. Только тогда она вынимала из кармана всю сумму полностью.

— Держи! Ты обманщик, больше не буду у тебя ничего покупать!

Но на другой день она вновь приходила. Ей нравилось дразнить Чандру. Да теперь и Чандру находил в этом удовольствие. Когда она не приходила, день казался Чандру каким-то пустым, скучным, хотя и покупателей вроде было много, и выручка у него большая.

Обычно она выходила из переулка рядом с телефонной станцией, напротив которой стояла тележка Чандру. Мало-помалу Чандру передвигал тележку, пока она не оказалась на самом углу переулка. Теперь ему издали было видно, как Пару выходит из своего дома. Пару заметила это перемещение в первый же день и ужасно рассердилась:

— Вот еще! Ты зачем сюда явился, немой?

Чандру показал рукой на здание телефонной станции — там рыли землю для прокладки телефонного кабеля.

Причина была уважительная, и Пару ничего не сказала. Ничего не сказала она и тогда, когда кабель был уже проложен и землю разровняли, а тележка Чандру по-прежнему стояла у переулка, но нравом Пару стала еще строптивей, в нее словно бес вселился — она с удвоенной энергией мучила Чандру.

Глядя на Пару, и подружки ее принялись дразнить его, а за ними — мальчишки: они не упускали случая, чтобы как-нибудь не поддеть его. Мальчишек-то Чандру мог отогнать, они бросались врассыпную, стоило ему пригрозить им кулаком. Но когда он попробовал так же обойтись с ее подружками, Пару так сильно на него рассердилась, что на несколько дней оставила его в покое. Чандру был поражен. Ему казалось, будто небо над ним раскололось, а под ногами зияет разверстая пропасть. «Что это с ней такое?» — размышлял он и придумывал тысячу уверток, лишь бы между ними все стало по-прежнему. Но Пару, покупая закуски у Чандру, держала себя как воспитанная, культурная барышня — на приличном расстоянии с этим простым пареньком, уличным торговцем. А для Чандру это было непереносимо, как страдал он от того, что был нем! Однажды, расстроенный, он ошибся при расчете — спросил с Пару рупию с тремя четвертями вместо рупии с четвертью. Ух, как она на него напустилась, как бранила, какой крик подняла! Чандру быстро пересчитал сумму и признал, что ошибся. За это признание ему словно все простили, и Пару с подружками стала опять на разные лады донимать его. Но Чандру был доволен — он своего добился. Звон серебряных колокольчиков и дерзкая улыбка — они, словно фейерверк, озаряли на краткий миг окружавший его пустынный, немой мир. И когда Пару появлялась с подружками в переулке, он уже отличал звон серебряных колокольчиков, принадлежащий ей одной, и, хотя браслеты на щиколотках у всех девушек были серебряные, колокольчики у Пару звенели по-особенному — они будто напевали нежную мелодию. Мелодия эта звучала не только в ушах Чандру, но в самом потаенном уголке его сердца. Этой мелодии было для него достаточно. Он был и этому бесконечно рад…

Беда явилась нежданно, в виде другой тележки. Новехонькой, фасонистой, сверкающей цветными стеклами — красными, желтыми, коричневыми, голубыми, — с двумя газовыми горелками, которые, когда их зажигали, придавали тележке вид волшебного домика. Вместо листьев, на которые обычно кладут закуски. — белые фарфоровые тарелки. Их вместе с белоснежными салфетками проворно подавал каждому покупателю мальчишка-помощник нового продавца, он же предлагал и воду — запить острый соус. На горлышке кувшина с соусом красовалась гирлянда из жасмина, а на правом запястье самого продавца — другая, поменьше. Когда он, окунув в соус пончики, клал их на тарелку и протягивал покупателю, ноздри последнего приятно щекотал смешанный запах пряностей и жасмина, и он с улыбкой, словно медаль, принимал от продавца тарелку с закуской.

А новый продавец окидывал немого презрительным взглядом и громко, самодовольным тоном говорил:

— Соблаговолите отведать!

Постепенно, один за другим, покупатели Чандру стали топтаться возле новой тележки. Но пока Чандру не тревожился. «Не беда, — думал он, — они еще вернутся!» Разве выдержит сравнение с его свежими, разнообразными, умело приготовленными блюдами эта дешевая, безвкусная стряпня! Одна в ней показуха, больше ничего! Вот он искоса взглянул на двух молодых людей, купивших закуски у его конкурента, и ему стало ясно, что, несмотря на фарфоровые тарелки и прочий ресторанный сервис, им не особенно пришлись по вкусу закуски нового продавца. И Чандру с еще большим усердием занялся своими блюдами. Вдруг его ушей коснулся знакомый мелодичный звон колокольчиков. Сердце бешено забилось. Он поднял голову и…

Из переулка, как всегда сопровождаемая подружками, щебетавшими, словно птички, вышла Пару. Какие насмешливые, дерзкие взгляды бросали они по сторонам! Стремительно, словно стая ласточек, они пересекли улицу и направились прямехонько к тележке Чандру. Вдруг Пару заметила нового продавца. Она остановилась, а вместе с ней и ее подружки.