Когда поют сверчки

Иными словами, «Колодец» – это вам не какая-нибудь грязная пивнуха для байкеров. Начать с того, что над входом в бар висит небольшая, почти незаметная табличка, на которой написано: «…а я и дом мой будем служить Господу, ибо Он свят»[38]. И это еще не все. «Колодец» мало похож на церковь, однако вся его внутренняя обстановка представляет собой слегка закамуфлированную рекламу Господа Бога. На салфетках цитаты из священных книг Библии – от Бытия до Иоаннова Откровения. Библия лежит и на каждом столике, коктейли названы именами двенадцати апостолов, а магнитные доски слева и справа от стойки пестрят листовками, на которых можно найти и десять заповедей, и Нагорную проповедь. Даже антикварный музыкальный автомат в углу не играет рок-н-ролл; хотя в списке на панели управления и сохранены старые названия песен и групп, все оригинальные записи заменены композициями в стиле госпел[39]. К примеру, на кнопке G5 может быть написано «AC/DC, «Адские колокола», но когда жертвенный четвертак провалится в утробу механизма и ничего не подозревающий клиент усядется поудобнее и поднесет к губам бокал пива в надежде хотя бы отчасти нейтрализовать евангельские цитаты на стенах с помощью старого, доброго рока, из динамика вдруг раздается «Тогда возопиют камни…» в исполнении Атлантского хора духовной музыки.

Это, конечно, несколько чересчур. Наверное, с формальной точки зрения, подобная подмена может быть квалифицирована как обман клиентов, но Дэвиса это не смущает. Впрочем, справедливости ради надо сказать, что до сих пор на него не пожаловался ни один человек.

Возможно, дело в том, что большинство официантов в баре – мальчики и девочки из местного церковного хора. А еще Дэвис организовал у себя кружок изучения Библии и по утрам каждый вторник, четверг и воскресенье собирает в баре находящихся на реабилитации наркоманов, общеизвестных прелюбодеев и матерей проблемных подростков. Насколько я знаю, они уже добрались до Нового Завета и сосредоточились на словах, выделенных красным шрифтом[40].

Иными словами, обстановка в баре говорит сама за себя, и все же «Колодец» для Дэвиса – отнюдь не трибуна миссионера и не кафедра проповедника. Напротив, он всегда готов и выслушать вас, и ответить на правильно заданный вопрос. Больше того, если Дэвису покажется, что у вас одинокий вид и что вы нуждаетесь в добром товарище, он первым заговорит с вами, и сделает это предельно ненавязчиво и тактично. В «Колодце» торгуют и пивом, и достаточно крепкими коктейлями, но я ни разу не видел, чтобы Дэвис выпил хоть каплю. К своей стряпне он отнюдь не равнодушен, но главным для него всегда остаются клиенты, а в эту группу входим и мы с Чарли.

Кому-то может показаться, будто Дэвис – этакий блаженненький, бессребреник, но это не так. Его заведение процветает. Инкассаторский броневик, который увозит выручку, подъезжает к дверям «Колодца» дважды в неделю. Денежки текут рекой, поэтому кое-кто, возможно, невольно задается вопросом, а нет ли здесь какого-нибудь обмана. Быть может, Дэвис просто использует веру посетителей, чтобы набивать себе карманы? Мы, местные, точно знаем, что это не так. Финансовыми вопросами занимаются соинвесторы Дэвиса: он сам уступил им эту функцию, чтобы полностью сосредоточиться на том, что он умеет делать лучше всех, а умеет он ведрами доставать из колодца прохладную, чистую воду и подавать ее страждущим. К рукам Дэвиса ничего не липнет, да ему это и не нужно: он получает неплохую зарплату с ежеквартальной премией, которая представляет собой часть чистой прибыли. В таких условиях заботиться только о своем кошельке означало бы обкрадывать самого себя.

Когда мы с Чарли подъехали к «Колодцу», парковка перед баром была наполовину полна, а справа от входа стоял огромный, хромированный от руля до подножек «Харлей» Дэвиса. Я припарковался рядом с десятилетним «кадиллаком» Сэла Коэна, и мы вошли. В глубине зала, опираясь на кии, стояли четверо парней в бейсбольных кепочках. Косясь по сторонам, они о чем-то переговаривались, и у каждого к губе прилипла зажженная сигаретка. Табачный дым, собравшийся над их головами, слегка клубился, но не рассеивался, хотя единственный потолочный вентилятор, гонявший воздух по всему залу, трудился вовсю. На зеленом столе для пула высились стопки четвертаков, и я догадался, что эта четверка застрянет здесь на весь вечер.

На стене над барной стойкой висело головой вниз чучело самого большого в мире броненосца. Так, во всяком случае, у нас считалось. Когда его сбила на дороге машина, он весил около двадцати пяти фунтов, а его длина от кончика носа до кончика хвоста равнялась почти трем футам – настоящий гигант. Все другие представители этой породы, которых мне доводилось видеть, были раза в три меньше. Местные окрестили его Проказником, поскольку броненосцы могут переносить проказу, но я называю его просто Здоровяк, так как он действительно велик.