Когда пируют львы. И грянул гром

Вторым пунктом стоял завод Майкла по производству танина, или дубильной кислоты. Дело в том, что Майкл предпринял некие закулисные и, по мнению Шона, недостойные шаги, сравнимые со злодейством, и это так потрясло Шона, что, по его собственным словам, убило в нем веру в присущую человеку порядочность. А именно, Майкл нанес визит к каждому из новоиспеченных растениеводов в долине, кто решил последовать примеру Шона и засадить свои земли акацией, и, взяв с них нерушимую клятву хранить все в тайне, предложил им пакет акций своей компании. Предложение они приняли с восторгом и вскоре в виде официальной депутации во главе с Майклом посетили Лайон-Коп. Собрание прошло так бурно, с таким количеством словесных громов и молний, что сам великий Тор мог бы председательствовать на нем. Под конец Шон, который уже несколько месяцев находился под впечатлением первого обсуждения проекта с Майклом, заразился их энтузиазмом и сдался. Он выговорил себе семьдесят процентов акций, а остаток распределили среди других плантаторов. Выбрали совет директоров во главе, разумеется, с Шоном, по праву занявшим кресло председателя, а экономист получил инструкции начать процесс регистрации компании «Ледибург Уоттл кооперейтив лимитед». Свое преимущественное право голоса Шон в первый раз применил для того, чтобы сокрушить сомнения остальных держателей акций и назначить Майкла Кортни главным инженером завода. Затем в компании одного из самых старых и опытных директоров, которому следовало играть роль уравновешивающего фактора для юноши, с доверенностью в кармане и напутственными словами Шона об осторожности и здравом смысле в голове, Майкла посадили на борт ближайшего почтового парохода компании «Юнион касл», следующего в Англию. Вспомнив самого себя в возрасте двадцати трех лет, Шон решил лишний раз напомнить Майклу, что его посылают в Лондон не для того, чтобы увеличить население Британских островов, и не для того, чтобы совершать экскурсии по ресторанам, барам и игорным заведениям, а для того, чтобы покупать и осваивать оборудование и машины.

Реакция Джексона из компании «Наталь Уоттл» последовала незамедлительно: он выразил глубокое сожаление по случаю невозобновления контрактов между его компанией и плантаторами долины Тугелы и довел до их сведения, что по причине огромного спроса в других местах он не сможет и далее поставлять им семена или саженцы. Но к этому времени у Шона уже имелись свои надежные площади с саженцами, которые вполне могли удовлетворить спрос плантаторов всей долины; если не изменит удача, саженцы поступят в продажу как раз к началу следующего сезона рубки.

Еще до того, как возбужденный успехом своей миссии Майкл со своим сопровождающим вернулся из командировки, Шона посетил один человек. Уставший от тянущихся три года переговоров и споров с Шоном, которые они вели с помощью почтового ведомства, в Ледибург приехал Ян Пауль Леру. Он выразил намерение оставаться в городе до тех пор, пока Шон не согласится возглавить Натальское отделение Южно-Африканской партии и выставить свою кандидатуру в Законодательное собрание от Ледибурга. Две недели спустя, после того как они с Шоном наохотились всласть, подстрелив множество цесарок, фазанов и антилоп, выпили огромное количество кофе и более скромное количество бренди, наспорились от души и до хрипоты, преодолели последние расхождения во взглядах и согласовали свои точки зрения, Ян Пауль сел на йоханнесбургский поезд и укатил восвояси.

– Toe Maar! Значит, решено, – сказал он на прощание.

В политическую программу Южно-Африканской партии входило создание из территорий Кейпа, Трансвааля, Оранжевого Свободного Государства и Наталя федерации, правительство которой будет подотчетно Уайтхоллу. Ей противостояли крайние позиции англичан и голландцев – ура-патриотов и шовинистов, которые по поводу и без повода кричали: «Боже, храни короля!» – а также республиканцев, которые желали бы, чтобы Всемогущий относился к королю совсем иначе.