Читаем Когда отступать некуда, дерутся насмерть полностью

– И что тогда со мной будет? – поинтересовалась девушка. – Я остолбенею?

Тот не ответил. Настя молча принялась мазать свои раны. Карандаш слегка жегся, но не оставлял никаких следов. В тесном «рафике» запахло чем-то медицинским, и этот запах отшиб уксусный аромат, исходивший от парня в красном платочке. «По крайней мере, пока обо мне заботятся, – думала Настя, в ужасе глядя на свои царапины. – Может, и правда, поздно? Тогда мне конец. Говорят, столбняком заражаются, когда в рану попадает земля. Земли туда могло набиться, сколько угодно, когда я валялась по всем окрестным кустам… Когда мне делали последний укол? Неужели же все это заживет, мамочки мои? А если никогда не заживет? Вдруг меня кокнут раньше? Ну тогда все это вообще глупо. Стал бы он мне плечо вправлять! Я им нужна, только зачем?»

Намазавшись с ног до головы, Настя вернула карандаш с благодарностью. Ей не ответили. Мужчины курили. Водитель догадался опустить стекло со своей стороны, а то бы машина взлетела на воздух. Ни о какой вентиляции тут и речи не было. Настя молча гадала, почему у этих людей, наверное, не совсем нищих, такое жалкое средство передвижения. Вскоре дорога начала часто разветвляться, замелькало множество указателей. Их то и дело обгоняли груженые фуры, рефрижераторы. Проехал старый деревенский грузовик, в котором возвышалась печальная, стреноженная корова с разбухшим грязным выменем.

– Драгиньян, – сказал парень, поворачиваясь к Сергею.

В машине возникла короткая дискуссия, после чего путь продолжался. Они въехали в небольшой сонный городок. Настя догадалась, что это и был Драгиньян. «Рафик» остановился на задах какого-то строения, покрытого рифленой жестяной крышей. Больше всего это походило на авторемонтную мастерскую. Все вышли из машины, оставив Настю наедине с парнем. Тот немедленно повернулся к ней и принялся за свое привычное дело – заулыбался. Она демонстративно смотрела в окно. «Если от кого и ждать гадостей, то от этого озабоченного, – подумала она. – Да еще, как назло, я блондинка. Восточным людям только этого и подавай! А они явно, восточные. Турки, – может? Арабы? Что это Сергей говорил про Алжир?»

Она увидела, как рядом с «рафиком» остановилась куда более комфортабельная машина. Марку Настя определить не смогла, но про себя решила, что предпочла бы помирать в этой синей лакированной красавице, чем в разваленном ржавом гробу, где сейчас сидела. Парень зашевелился. Он вышел, открыл дверцу с Настиной стороны, вытащил ее и усадил в подъехавший автомобиль. Она снова оказалась рядом с Сергеем, только на более мягком сиденье. Настя уже ничему не удивлялась.

– Вы так и будете пересаживаться до самого Марселя? – спросила она.

– Не твоего ума дело, – невежливо ответил Сергей, и путь продолжался.

В общем, Настя не могла пожаловаться, что с ней очень плохо обращались. Ссадины понемногу переставали о себе напоминать. Возможно, тут помог карандаш. Плечо почти пришло в норму. Когда, минут через сорок, ей захотелось есть, Сергей приказал остановиться у какого-то придорожного бистро и вынес ей оттуда пакет сандвичей и бутылку колы. Настя ела, глядела в окно на мелькавшие зеленые поля, на деревенские фермы, где уже кипела жизнь. Ей было уже не плохо и не хорошо. Ею овладело какое-то равнодушие к собственной судьбе, быть может, от усталости. Позавтракав, она заправила майку в шорты, откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Этой ночью она не спала, если не считать обморока, и теперь не заметила, как уснула.

…Марсель. Длинная, несколько раз изогнутая улица. Дом на теневой стороне, четвертый этаж. Узкая, вытянутая в длину комната, больше похожая на коридор. Настя сидит на соломенном табурете, возле открытого балкона. В комнате она одна. С кухни медленно плывет сладковатый дым – парень в красном платочке курит самокрутку с марихуаной. На столе у парня – приемник. Он ловит танцевальную музыку – сперва одну станцию, потом – другую. Больше в квартире никого нет. Наступает вечер.

В руках у девушки – дезинфицирующий карандаш. Она машинально водит им по царапинам, в который раз рассматривает свое лицо в зеркале, украшающем стену. Красноватая ссадина красуется у нее под глазом, губы искусаны, волосы причесаны кое-как. В квартире есть ванная, но она не решается туда пойти, когда рядом этот парень. И переодеться ей не во что.

Перейти на страницу:

Похожие книги