Когда осенние печали. Часть 3.

Вернувшись через десять минут в кабинет, Михаил застал Злату уже одетой. Несмотря на поздний час, дело не терпело отлагательств. О том, что, возможно, предстояла вторая бессонная ночь, было лучше не думать.

— У тебя там, случайно, никакого парфюма нет? — Миша решил пошутить напоследок. — Еду в элитный дом… нехорошо благоухать пеной для бритья…

— Духи «Кураж»… — достав из сумочки малюсенький флакончик, Злата дразняще покрутила его в руке. — Эксклюзив… Подойдёт?..

— А чего–нибудь помужественней… нет?..

— Помужественней, Мясников… — изящно кинув флакон в сумочку, Злата загадочно улыбнулась. — Если только бензином побрызгаться… Будешь благоухать как истинный представитель сильного пола.

— Тогда лучше чеснок пожую…

* * *

Кристина Лапина даже не скрывала своего недовольства, в очередной раз увидев на пороге дома следователя Мясникова. Отправив Злату к родственникам погибшей десять лет назад девушки, сам он решил навестить своего основного фигуранта. Лапин мог пролить свет на многие загадки, и задача разговорить его была сейчас первостепенной.

— Вот эти люди вам знакомы? — Михаил протянул Леониду фотографии монаха, утопленницы и предполагаемого преступника Игоря Ковалёва.

— Нет… — бегло взглянув на снимок девушки, Лапин на пару секунд задержался взглядом на монахе. Когда он увидел портрет Ковалёва, на его лице внезапно отразилась тень обречённости. — Не знакомы.

— А вам? — отметив про себя его реакцию, Миша резко повернулся к Кристине.

Нехотя взяв у него все три фото, она опустила глаза — Мясникову не удалось разглядеть их выражения. Но ему удалось заметить, как девушка в одно мгновение побледнела и изменилась в лице.

— У меня плохая память на лица, — Кристина резким движением всунула ему снимки в руки. — И вообще… что вы ещё от нас хотите?! Что вам нужно?! Папа нашёлся, не надо больше его тревожить, он — пожилой, больной человек, вы можете это понять?!

— Насчёт пожилого я бы поспорил… — Миша бросил на девушку проницательный взгляд. — А вот то, что ваш отец болен — это не вызывает никаких сомнений.

— Тогда в чём дело?! — в гневе Кристина так и буравила ненавистного следака своим колючим взглядом.

— Сомнения вызывает ваше поведение. Зная о том, что отец болен, вы спокойно уезжаете из дома, запрещаете ему звонить на ваш номер, да ещё и лекарства перекладываете в другое место.

— Вы что… — услышав неприкрытый намёк Мясникова, Кристина задохнулась от возмущения. — Вы с ума сошли?! Папа в тот вечер чувствовал себя нормально… А таблетки я переложила случайно, когда убирала в его столе! Он мог бы мне позвонить на другой номер, мы с ним договаривались… Просто не успел!

— Ну, хорошо… — Миша устало кивнул. — К делу это не имеет отношения. Мне показалось, что вы узнали людей на снимках. Во всяком случае, двоих…

— Вам показалось.

— Кристина Леонидовна… — Михаил терпеливо вздохнул. — Установить круг вашего общения за последние …дцать лет для меня не составит никакого труда. Просто займёт много времени. Поэтому я спрашиваю вас лично ещё раз…

— Она ничего не знает… — молчавший во время их перепалки Лапин решил снова подать голос. — Не трогай её, капитан… Я сам всё расскажу.

Взглянув на Леонида Борисовича, Михаил поразился переменам, произошедшим с ним за каких–то три минуты: отчаяние вперемешку с обречённостью читались во всём его облике — поникших плечах, ссутулившейся спине, осунувшемся лице…

— Я слушаю вас, Леонид Борисович, — Михаил присел напротив и положил на колени сцепленные в пальцах руки.

— Папа, не смей!.. — красивое лицо Кристины исказила гримаса возмущения. — Папа, ты меня слышишь?!

— Они всё равно уже знают… — Лапин едва заметно кивнул на фотографии, которые Миша положил на стол. — Да и устал я…

— Не смей!.. — в голосе девушки послышались истеричные нотки. — Если ты сейчас скажешь хоть слово, я… Я отрекусь от тебя!..

Судя по резкой смене настроения дочери, можно было понять, что она боится признаний отца. И боится, отнюдь, не за него, а, скорее, за себя. Михаил видел, что Лапину тяжело вдвойне — с одной стороны, груз какого–то события, произошедшего в его жизни, давил на совесть и на страх… С другой стороны — истеричные угрозы любимой, единственной дочери в первый же момент поколебали его решимость. Решив помочь больному отцу, Михаил сам задал ему наводящий вопрос.

— Леонид Борисович, — он постарался придать своему голосу как можно более уважительную интонацию, — когда–то вы владели оздоровительным центром… Вы купили его, а через небольшой промежуток времени срочно выставили на продажу. Вы продали его практически за бесценок… Почему?

— Потому, что прибыли не приносил, понятно?.. — Кристина не дала Леониду даже раскрыть рта. — Бизнес — это всегда риск! Рискнул — получилось… рискнул — не получилось… И тогда один только выход — избавляться от такого бизнеса, за любые деньги!