Когда осенние печали. Часть 3.

…Сейчас она всё воспринимала по–другому. Присутствие бывшего любовника на их с Сашей юбилее показалось Анне оскорблением чувств… Но не её, а — Александра. Она попробовала представить, как Лапин будет поздравлять их — говорить какие–то слова, пожелания… Саша будет улыбаться, принимать всё за чистую монету… Он будет благодарить Леонида, они обязательно обнимутся — все трое, и даже выпьют за дружбу и семейное счастье…

Из них троих только Саша не будет знать цены этим словам и объятиям…

…Нет. Этого она допустить не должна. Она виновата перед мужем… Но сейчас, ради уважения к нему, она не позволит ни единой неискренней улыбки, ни единого неискреннего тоста, ни единого неискреннего рукопожатия.

Она ещё какое–то время колебалась… чувство неловкости перед Лапиным нет–нет да и возникало в её мятущейся душе… Но примерно за неделю до торжества она решительно взяла в руки телефон. Ей показалось по голосу, что Леонид чем–то очень озабочен. Он сказал, что не может долго говорить, и, если у неё важное дело, то им лучше встретиться. Он был у себя в ресторане, и, рассудив, что не стоит откладывать разговор, Анна заявила, что приедет прямо туда.

Она снова ушла посреди рабочего дня, придумав себе какую–то дежурную причину… Это должен быть последний раз, когда она вот так покидает лицей… Это вообще должна быть последняя встреча с Леонидом… У них с Сашей, действительно, другая жизнь и другой путь.

…Это было всё, что осталось от его некогда серьёзного бизнеса… Ресторан, с которого начинал бизнесмен Леонид Лапин, оказался последним объектом, приносящим ему доход — все свои ночные клубы и развлекательные центры он несколько лет назад по довольно смутным причинам переписал на свою вторую супругу… вскоре покинувшую и его, и пределы города.

Ни Анна, ни Александр теперь не знали подробностей жизни Леонида, и могли судить обо всех переменах лишь со слов каких–то общих и очень дальних знакомых — сам Лапин предпочитал молчать, а Саша не имел привычки лезть в душу… да и трудно было сделать это во время редких и коротких телефонных разговоров.

…Он встретил Анну на улице — выйдя из машины, она прошла к заднему крыльцу. Открыв перед ней дверь, он проводил её в свой кабинет.

— Ты уже не боишься встречаться со мной в людных местах? — пригласив присесть, он как–то мрачно усмехнулся. Анна тут же отметила, что со времени их последней встречи Лапин ещё больше осунулся и, кажется, похудел.

— Я сама скажу Саше, что была у тебя, — Анна постаралась придать голосу как можно больше достоинства.

— А причину… причину тоже скажешь?

— Лёня… — сделав вид, что не расслышала его вопроса, Анна собралась с духом и подняла на него взгляд. — Ты-ы… получил приглашение?

— На ваш юбилей? Да, получил… спасибо.

— Ты собираешься приходить? — она смотрела не отрываясь ему в глаза, как будто пытаясь прочитать в них ответ.

— Я почему–то так и подумал.

— Что?

— Ты могла бы сказать об этом по телефону.

— О чём? — она прекрасно поняла, что он имел в виду… но откуда–то взявшееся чувство неловкости вновь охладило её решимость, с которой она ехала сюда.

— К чему это, Аня? — Лапин усмехнулся. — Ты не хочешь, чтобы я появлялся у вас на юбилее… ты даже приехала ко мне посреди белого дня, хотя могла сказать и по телефону — Лёня, я не хочу, чтобы ты своим присутствием осквернил торжество нашей взаимной и верной любви с Сашей… ты же хотела сказать именно это?..

— Не совсем… — от его тона она неожиданно растерялась, но тут же взяла себя в руки. — Ты угадал, но… лишь отчасти.

— Интересно… в чём я ошибся?.. — заложив ногу на ногу, Лапин сцепил пальцы рук и откинулся на спинку кресла. — Ну, в том, что ваша любовь все эти годы была взаимной и верной, сомнений быть не может… Тогда — что?..

— Да, я… я не хочу, чтобы ты приходил… но…

— Ну, что ты, Аня… говори смелее… всего и делов, как говорит молодёжь… — перебив её на слове, он наклонил голову и чуть прищурил взгляд.

— …но это не ради меня… — несмотря на его обескураживающий тон, Анне удалось сохранить невозмутимость. — Я всё помню… Ты можешь сколько угодно уличать меня в лицемерии. Да, я пришла просить тебя не приходить на наш юбилей. Но не ради себя, а ради Саши. Он этого не заслужил.

— Не заслужил — чего? Моего присутствия?..

— Ты ведь всё понимаешь, Лёнь…

— Успокойся, Аня… — его взгляд стал жёстким. — Приходить я не собирался. У меня на этот день другие планы.

— Спасибо… — она всё же опустила взгляд. — Спасибо, что ты меня понял…

— А насчёт лицемерия… лицемерие, Аня, не перестанет быть лицемерием, даже если я исчезну с этой планеты.

— Это всё дети придумали с юбилеем… — она всё же смутилась от его последних слов и заговорила тихо, глядя куда–то вниз. — Я была против… но они всё уже подготовили… приглашения тоже они рассылали, по списку.

— Ты могла бы меня в этот список не включать, — Лапин усмехнулся уголком губ. — В крайнем случае — вычеркнуть. Меня всё равно уже вычеркнули из всех списков…

— Это Саша… он до сих пор хорошо к тебе относится. Переживает…

— Хороший у тебя Саша…