Когда он был порочным

Когда она впервые повстречалась с ним, ее охватило очень странное чувство, словно она была кусочком головоломки, которому наконец-то нашелся подходящий парный кусочек. Их первое свидание не было ознаменовано всплеском всепобеждающей любви или страсти, скорее странным и жутковатым ощущением, что наконец-то она нашла того единственного в мире человека, с которым может быть самой собой.

Это произошло мгновенно. Это произошло внезапно. Она уже не помнила, что именно он тогда сказал, но с той самой секунды, когда первое слово сорвалось с его уст, ее не покидало ощущение, что она знала его всю жизнь.

А вместе с Джоном в ее жизни появился и Майкл, его двоюродный брат, хотя, честно говоря, эти двое больше походили на родных братьев. Они и воспитывались вместе, и разница в возрасте между ними была так мала, что у них все было общее.

Ну, почти все. Ведь Джон был наследником графства, а Майкл его двоюродным братом, так что само собой разумеется, что к мальчикам относились не совсем одинаково. Но, судя по тому, что Франческа слышала про них, равно как и по тому, что она теперь узнала о семье Стерлингов, любили их одинаково, чем, вероятно, и объяснялся добродушный характер Майкла.

Потому что хотя Джон унаследовал титул и богатство, ну и вообще все, Майкл, похоже, совсем ему не завидовал.

Он не завидовал брату. Ей это казалось удивительным. Ведь он рос рядом с Джоном. Воспитывался как его брат - и был старшим, собственно говоря, - и ни разу не рассердился на Джона за все те дары, которыми осыпала его судьба.

И вот за это Франческа любила его больше всего. Майкл, надо думать, отшутился бы только, вздумай она хвалить его за независтливый нрав, и наверняка принялся бы указывать на свои многочисленные недостатки (вряд ли так уж сильно преувеличенные), дабы доказать, что душа его черным-черна, а сам он отпетый негодяй. Но правда состояла в том, что Майкл Стерлинг был наделен великодушием и способностью любить, как никто другой в мире.

И если она не подыщет ему подходящей жены в самое ближайшее время, то просто с ума сойдет!

– А чем, - заговорила она и даже удивилась, каким пронзительным показался ей собственный голос в ночной тишине, - нехороша моя сестра?

– Франческа, - сказал Майкл, и она услышала раздражение в его голосе, но, слава Богу, присутствовали и веселые нотки. - Я не собираюсь жениться на твоей сестре.

– Я и не говорила, что ты должен на ней жениться.

– Говорить нет никакой необходимости. Все и так ясно по твоему лицу.

Она взглянула на него, и губы ее чуть изогнулись.

– Да ты даже не смотрел на меня.

– Ну, разумеется, смотрел. А если бы и не смотрел - какая разница? Я все равно знаю, что у тебя на уме.

Он попал в точку, и это испугало Франческу. Кажется, он понимал ее так же хорошо, как Джон.

– Тебе нужна жена.

– Разве ты только что не обещала своему мужу, что не станешь больше приставать ко мне с этой идеей?

– Ну, вообще-то не то чтобы обещала, - сказала она, глядя на него с самодовольным видом. - Он меня, конечно, об этом просил…

– Еще бы не просить, - буркнул Майкл.

Она засмеялась. Майкл всегда знал, как рассмешить ее.

– Я-то полагал, что жене положено подчиняться желаниям своего мужа, - сказал Майкл, выгнув правую бровь. - Собственно говоря, я совершенно уверен, что именно это и обещают, произнося брачные обеты.

– Плохую же услугу я тебе окажу, если подыщу такую жену, - сказала она и, дабы подчеркнуть свои чувства, в высшей степени презрительно фыркнула.

Он повернулся и посмотрел на нее с выражением, в котором было нечто отеческое. Ему под стать было бы быть пэром, подумала Франческа. Конечно, он слишком безответственен для обязанностей, сопряженных с титулом, но когда он смотрит на человека вот так, с такой уверенностью и надменностью, то можно подумать, что он принц крови.

– На тебя как графиню Килмартин никто не возлагал обязанности подыскивать мне жену, - сказал он.

– А следовало бы.

Он засмеялся, чем привел ее в восторг. Она тоже знала, как рассмешить его.

– Ну хорошо, - сказала она, решив временно пойти на попятный. - Расскажи мне тогда что-нибудь ужасно безнравственное. Расскажи что-нибудь такое, что вызвало бы неодобрение Джона.

Это была игра, в которую они играли даже и в присутствии Джона, хотя тот всегда старался для виду выразить свое неодобрение. Правда, Франческа подозревала, что Джон получал от рассказов Майкла не меньше удовольствия, чем она сама. Едва с обязательными упрашиваниями было покончено, как он весь обращался в слух.

Не то чтобы Майкл рассказывал им столь уж многое. Он был достаточно благоразумен. Но рассказы его были полны намеков и полунамеков и всегда оказывались очень занимательными. Джон с Франческой никогда в жизни не променяли бы своего блаженства в законном браке на что-нибудь иное, но кто же откажется послушать о чужих оргиях и кутежах?

– Боюсь, что на этой неделе я еще не успел совершить ничего безнравственного, - сказал Майкл, и они повернули за угол, на Кинг-стрит.

– Это ты-то? Не может быть!

– Сегодня только вторник, - напомнил он ей.