Когда-нибудь потом (ЛП)

Наклонив голову, Трент передвинул ноги, и трое пикси вылетели в дверь на уровне лодыжек, хихикая и смеясь. Дженкс был жестким, и уровень шума снизился.

Облегчение Трента было очевидным, он прошел дальше и поставил свой портфель вниз перед тем, как положить пакет с пончиками и бумажный пакет на центральный стол с тяжелым глухим стуком. Он молчал и был совершенно неподвижен, и я подняла голову.

— Ты в порядке?

Я закрыла демонской учебник и подвинула его в центр стола.

— Нет.

Трент опустил пятнистую от дождя шляпу на стол и начал распаковывать книги в кожаном переплете странных размеров из бумажного пакета.

— Это была тяжелая ночь.

Я не могла остановить мой саркастический смех. Его дочерью помахали перед ним, и его поставили перед ужасным выбором. Был похищен малыш, за которого я была в ответе. Бису было всего лишь пятьдесят лет. Ему даже не следовало там находиться. Слезы подкатили, и я затаила дыхание, не желая снова перед ним плакать.

— Посмотри на меня, — сказала я, вытирая глаза, стараясь отнестись к этому несерьезно. — Я прямо как ребенок. Не могу перестать плакать.

— Это нормально, — сказал он, стоя у стола и аккуратно складывая бумажный мешок.

— Нет, это не так, — возразила я, и Трент подошел ко мне и положил руку мне на плечо. Его шнурки были развязаны, и я изумленно подняла глаза, когда он нагнулся, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. Его глаза были темны от общей боли.

— Я подразумевал, что плакать — это нормально, — сказал он, и я вспомнила, что нужно дышать. — Сейчас тебя так сильно ранили, что тебе нужен здоровый выпуск эмоций.

Я покачала головой, радуясь, что он не пытался убедить меня, что все будет в порядке. Это было не так. Все было плохо. Очень плохо. Знание, что он понимал, помогло. Он потерял своего ребенка. Как я могла даже приблизиться к его горю? Его разочарованию?

Я снова подумала, — «Если он может взять себя в руки, то я тоже могу».

Внезапно прикоснувшись к моей щеке, он выпрямился и отодвинулся в сторону.

— Мы вернем его. Мы вернем их всех.

Я чувствовала покалывание там, где была его рука, и я пристально посмотрела на него, онемев.

— Я не вижу как. Я могу исправить линию, но не без Биса. И никто не поможет мне, если линия будет сломана. — Это была ловушка, которую мой ум продолжал обдумывать, и пока я не разберусь с ней, я буду тонуть.

По-прежнему в пальто, Трент вытащил стул Айви из угла. Его движения показывали сдержанное волнение, когда он присел, чтобы повторно завязать шнурки.

— Вот почему я здесь. Я все думал о том, что произошло сегодня, — сказал он, глядя вверх, когда Дженкс прилетел обратно.

— Я тоже. — Мой голос глухо звучал по сравнению с его возбужденным нетерпением.

— Ку’Сокс сделал несколько вещей, чтобы показать, чего он боится, — настаивал Трент.

— Какое это имеет значение? Они создали его сильнее всех, — сказала я, взглянув на книги, которые он привез.

«Больше книг. Это должно помочь», — подумала я саркастично, потом я подвинулась поближе и потянулась к одной из книг. На них всех были библиотечные наклейки из запретной секции.

— Эй, они из запретной секции, — сказала я, беря еще одну. — Ты их украл?

Трент вспыхнул, кончики его ушей очаровательно покраснели.

— Нет, конечно, нет. Они позволили мне взять их.

Мой взгляд скользнул по коричневому бумажному пакету, в котором он принес их.

— Из запретной секции? Из библиотеки?

— Да, поэтому, пожалуйста, не пролей что-нибудь на них, — сказал он, перемещая чашку ромашкового чая в центр стола. — О, он остыл, — мягко сказал он, вставая и снимая свое пальто.

Я все еще не могла понять того, что они позволили ему взять книги из запретной секции библиотеки.

Явно сконфузившись, Трент бросил свой плащ на стул Айви. Вытаскивая из пакета пончики, он пробормотал: — Это удивительно, что они позволяют делать, когда предоставляешь новую крышу для детского крыла и платишь зарплату детскому координатору мероприятий.

— Они позволяют брать книги из запретной секции, — сказала я Дженксу, и пикси пожал плечами.

За столом Трент шуршал пакетом.

— Э, ты не возражаешь, если я поем? Я отправил сотрудников по домам до понедельника и не перезвонил им. Эласбет может вскипятить воду, но она не будет утруждаться. — Он помолчал. — Ты не хочешь перекусить, а?

Аромат жареных пончиков был силен. Отрывая взгляд от книги, я разглядывала его, стоящего за столом, почти касающегося головой подвешенной посуды. Его волосы были темнее, чем обычно, от электрического света, а лицо было свежевыбрито. Высокий и непокоренный, он излучал спокойствие, которое я впитывала, заталкивая панику обратно, чтобы я снова могла думать. — Нет, хочешь — ешь.

— Дженкс, где тарелки? — спросил Трент, а пикси приземлился на его плечо, чтобы указать на шкаф.

Быть здесь с Трентом ощущалось забавным, но детишки пикси удерживали его глухим ревом. Скрип тарелок был громким, Трент положил на одну тарелку шесть штук, взяв их решительно из кучки пончиков, и поставил ее передо мной, передвинув все книги к стене.