Когда-нибудь мы будем улыбаться

Сделав глубокий вдох, перевожу взгляд на входную дверь, перед которой я стою уже три минуты. Черт. У меня просто не хватает смелости, нажать на звонок. Мне страшно услышать правду. Я лишь надеюсь, что это шутка, вымысел, что угодно, но только не то, что я услышала.

Дрожащей рукой дотягиваюсь до дверного звонка и легонько нажимаю на него. Закрыв глаза, немного отступаю назад.

Пусть дверь откроет Антон. Пусть дверь откроет Антон. Пусть дверь…

Дверь открывается, но я не открываю глаза.

Никогда в жизни, я не хотела чего-то так сильно, как сейчас хочу, чтобы ко мне подошел Тоша, обнял и сказал, что все будет хорошо. Безумно хочется почувствовать его тепло, свежий и такой родной запах. Я мечтаю вновь увидеть его улыбку, те самые ямочки, от которых я без ума.

– Лера…

Я открываю глаза. Передо мной стоит Виктория Александровна. Пытаюсь не смотреть на нее, но опухшие красные глаза, невозможно не заметить. Сделав вдох, в надежде смотрю на нее.

– Это шутка, да? – тихо шепчу, боясь нарушить тишину.

Мама Антона вытирает свои глаза салфеткой и подходит ко мне. Она крепко обнимает меня, и я отвечаю взаимностью.

Нет. Нет. Нет.

Пусть лучше она плачет потому что… да неважно почему, но только не из-за того, о чем я думаю.

– Скажите мне, что это шутка, – умоляюще шепчу.

Виктория Александровна всхлипывает. Я тоже не сдерживаю своих эмоций.

Минут пять, мы просто стоим обнявшись.

Нет сил, верить. Я не верю во все это. Сейчас обязательно должен выйти Антон и сказать, что разыграл меня. Он обещал мне, что мы сегодня увидимся. Обещал.

Я жду. Я все же жду, когда он выйдет, и я смогу вновь его обнять. Время идет, а его все нет.

Услышав какой-то шум в квартире, отпускаю Викторию Александровну и буквально бегу к этому шуму. Сейчас, должен появиться Тоша и улыбнуться мне, но где он, черт возьми?!

Ко мне подходит какой-то мужчина. Я быстро моргаю, в надежде, что у меня просто ухудшилось зрение, и из-за этого, я не вижу Антона. Этот мужчина подходит к маме Тоши и обнимает ее.

– Тише, Вика, тише, – говорит он ей. – Ему там хорошо. Ты не виновата, что Антон разбился.

Я быстро хватаюсь за какой-то стул, чтобы не потерять равновесие.

«Антон разбился». Одна чертова фраза, и все. Мир окончательно рухнул.

Это правда. Все это действительно, правда.

Со всей силы бью рукой о стену, пытаясь заменить душевную боль, физической. Я начинаю кричать неистовым и бешеным криком. Второй удар по стене. Третий. Чувствуется небольшая боль в руке, но я не останавливаюсь, пока меня не уводят.

– Антон жив. Слышите? Он не мог умереть. Он жив. Он не оставил бы меня здесь одну, – кричу из последних сил.

В один миг все сливается, и я отключаюсь от этого мира.

* * *

– Тоша! – кричу из последних сил.

Я нахожусь в его квартире и хожу из комнаты в комнату, пытаясь его найти.

– Антон!

Ничего. Совсем ничего. Одна тишина, которая доводит меня до безумия.

– Лера, – слышу за спиной и резко оборачиваюсь.

Не сдерживаю слез, когда вижу перед собой Антона. Бегу к нему и крепко обнимаю. Он такой теплый, такой родной.

– Тоша, – шепчу ему в шею.

– Лера.

– Я с ума сходила. Где ты был? Мне такую чушь говорили.

Парень обнимает меня еще крепче. Слез становится еще больше.

– Это не чушь.

– Что? – отстранившись от него, спрашиваю.

– Это правда.

– Что, правда?

– Все, что тебе говорят – правда. Не делай иллюзию.

– Я тебя не понимаю, – качаю головой, пытаясь вникнуть в его слова.

Тоша подходит ближе ко мне и берет мое лицо в свои руки.

– Милая, послушай, я пришел попрощаться.

– Что? Не говори это слово.

– Меня больше нет, а ты есть. Я хочу сказать тебе огромное спасибо за все то, что мы пережили. Никогда в жизни, я не был так счастлив. Ты подарила мне счастье. Милая, ты самая лучшая. Я буду твоим ангелом. Слышишь? Я всегда буду рядом. Всегда.

Губы Антона прижимаются к моим, в легком и быстром поцелуе. Меня начинает трясти от ощущения его холодных губ. Черт, они такие же холодные, как и тогда.

– Прощай, Лер.

– Что? Что ты несешь?

– Держись подальше от него.

– О чем ты? От кого, мне держаться подальше?

– Ты знаешь, о ком я говорю.

Тоша отступает от меня.

* * *

Резкий и неприятный запах, вырывает меня от Антона. Мне страшно открывать глаза.

– Лерочка, ты меня слышишь?

Нет, не слышу. Я никого не хочу слышать. Совсем никого. Только Тошу.

Снова резкий запах нашатырного спирта, врезается мне в нос. Я поднимаюсь с постели, на которой лежу, но не открываю глаза.

Верните меня, пожалуйста, туда, где я только что была. Туда, где Антон.

– Открой глаза. Лер, ты меня слышишь?

Я киваю, но не выполняю просьбу. Мои щеки мокрые от слез, а глаза ужасно болят. Медленно открываю один глаз, затем второй. Возле меня сидит Виктория Александровна.

– Где Антон?

Вместо ответа, мама Тоши опускает голову и вытирает глаза.

– Он был здесь. Я говорила с ним.

В голове сразу всплывают его слова: «Держись подальше от него. Ты знаешь, о ком я».

Он прав. Я знаю, о ком он говорил. Конечно же, о Яне. Но вот только почему, я должна держаться от него подальше? Я и так не близка к нему.