Когда-нибудь мы будем улыбаться

Там все печали скрыты.

Не ломись в закрытую дверь,

Тебе там не откроют.

Уважай себя!

Оно того не стоит.

Мария Франк

Что может быть прекраснее весны? Март – волшебный месяц, когда все вокруг начинает играть другими красками.

Укутавшись в плед, я лежу на кровати и читаю книгу. Книга действительно очень интересная, как и говорила мне продавщица в книжном магазине. Совсем недавно я увлеклась чтением, и никак не могу оторваться от книги, пока не дочитаю ее до конца.

Чтение книги – это перемещение из реальности в мир главных героев.

Никогда не могла бы подумать, что я буду книжным наркоманом, ведь я всегда относилась холодно к книгам.

Все-таки беременность меняет девушку.

Убрав книгу в сторону, подхожу к окну. На улице вроде и хорошая погода, но мне не нравится, когда тает снег. Я не люблю всю эту сырость за окном.

Мне становится опять плохо, и я возвращаюсь в постель.

Беременность проходит хорошо, но иногда мне становится неладно. Головокружение, тошнота, и все такое.

Прошел ровно месяц нашей совместной жизни с Яном. Ровно месяц я не видела своих родителей.

Юля снова пыталась со мной связаться, но ответом было мое игнорирование. Иногда просто хочется сорваться и поехать к ней. Рассказать все так, как есть. Но я не могу. Не знаю, что меня останавливает и держит, но я не иду на контакт с подругой.

Я пока не готова рассказать ей о своей беременности. Но почему, черт возьми? Сколько мне уже можно тянуть с этим? Сколько я буду так молчать? От моего молчания, легче не станет никому.

Паше, я боюсь сказать только потому, что он обязательно прилетит сюда и заберет меня от Яна, узнав какой Сотников на самом деле. А брат, конечно же, узнает, как Ян относился ко мне до всего этого. Паша просто так, все это не оставит. Я в этом безоговорочно уверена.

Мои родители по-прежнему мне не звонят. Мне ничего от них неизвестно. Что с ними, где они, я не знаю. И у меня даже нет желания это исправить.

Такое чувство, будто у меня началась новая жизнь, и я просто исключила всех из этой новой жизни.

Телефон, уже в который раз разрывается от входящего звонка, но у меня даже не хватает сил, чтобы подняться к кровати и взять его.

Видимо снова звонит Юля. Каждый раз, когда я сбрасываю вызов, на моих глазах слезы. Игнорируя ее, я делаю больно нам обеим. Периодически я спрашиваю у Яна, как дела у Юли. Он отвечает мне неохотно. Из его рассказов я поняла, что подруга сняла квартиру вместе с Владом. Я безумно рада за них. Они отличная пара, которая достойна счастья.

Краем уха слышу, как закрывается входная дверь. От этого звука я вздрагиваю и закрываю глаза.

Если Сотников сюда зайдет, пусть думает, что я сплю. У меня совсем нет желания его видеть или разговаривать с ним. Лучше бы он вообще не приходил.

После нашего поцелуя три недели назад, Ян изменился. Не знаю, что с ним произошло, но он действительно стал другим. Нет, он не поднимает на меня руку и не унижает, просто он стал каким-то… холодным. Его отношение ко мне изменилось. Сотников стал скрытным и замкнутым. Как и было всегда. Я пыталась проявить к нему заботу и нежность, но взамен лишь получала холод и равнодушие. Никакой благодарности и взаимности.

Больно это осознавать, но я начинаю догадываться, что Ян изменяет. Я случайно увидела, как ему звонила Катя. Не хочу думать об этом, но то, что он общается с ней – факт.

Собравшись с силами, поднимаюсь с кровати и иду на кухню попить воды, надеясь, что Яна там нет. Мне не может так везти. Конечно же, он сидит на кухне.

– Привет, – улыбаюсь ему.

А в ответ, мне лишь кивают головой, продолжая игнорировать.

Меня пугает тот взгляд, которым Сотников смотрит на меня. Уничтожающе, испепеляюще. Таким взглядом, Ян всегда смотрел на меня в школе, когда хотел публично причинить боль. Хочется развернуться и уйти, но мои ноги, будто приросли к полу.

– Как дела в школе? – спрашиваю, пытаясь разрядить обстановку.

Нет ответа. Он просто продолжает так на меня смотреть.

Невольно вспоминаю, как Сотников избивал меня. Не знаю почему, но все это появляется в моей голове. Вздрагиваю от таких воспоминаний.

– Что? – гневно спрашиваю, не выдержав такого взгляда.

Тишина.

Я выхожу из кухни, не в силах больше быть в такой обстановке.

– Ты специально ребенка оставила, чтобы мне отомстить за все? Как поступила твоя мама с твоим отцом?

Резко поворачиваюсь и сразу же встречаюсь с карими глазами, которые прожигают во мне дыру.

Что он только что сказал?

– Нет, – спокойно отвечаю. – Я не собираюсь убивать ребенка, только из-за твоего нежелания его иметь.

У меня начинается тихая истерика. Это тогда, когда слез нет, но эмоции просто зашкаливают. В таком состоянии я говорю все, что думаю, и меня никак не успокоить.