Когда-нибудь мы будем улыбаться

Боль не исчезает, а лишь сильнее проявляет себя из-за действий Сотникова.

Когда Ян разбил мне голову и нос, я кричала, что это самая сильная физическая боль. Как же я ошибалась. Самый ужас – это когда ты девственница и тебя насилуют, и все что тебе остается – просто лежать под парнем и рыдать от безысходности, потому что этот парень сильнее тебя, и тебе никак не вырваться от него. Выхода нет. И это именно такая ситуация.

Как же больно смотреть, что Ян со мной делает. Я никак не могу помочь сама себе, и это разрывает изнутри.

Новая порция дикой боли проходится по всему телу, и все вокруг затихает и расплывается.

* * *

Когда я открываю глаза, прихожу в ужас. Хочется верить, что все это мне приснилось. Просто вот такой вот ужасный сон. Но я смотрю в потолок и понимаю, что это не моя комната.

Все тело по-прежнему дико болит. Низ живота нереально ноет. Меня трясет от осознания того, что произошло.

Услышав какой-то шум возле окна, с огромным трудом поднимаю голову. Черт, мне даже больно поднять голову. Вижу Яна, который курит возле окна абсолютно голый.

Нет. Нет. Пожалуйста, нет.

Если раньше я и надеялась на чудо, то теперь нет сомнений, что… он действительно это сделал

Я отбрасываю от себя все мысли и переживания. Мне не нужно, чтобы Ян увидел, что я очнулась. Я боюсь этого. Пытаюсь закрыть глаза и не издавать никаких звуков, хоть мне и хочется сбежать отсюда как можно скорее.

Громкая музыка по-прежнему играет в гостиной, и я морщусь от этого звука.

Слышу, как Сотников закрывает окно, и на еле передвигающихся ногах, ложится рядом. Мне хочется отодвинуться от него подальше, но он еще ближе продвигается ко мне.

Почему он здесь? Почему не уходит?

Сердце вырывается из груди, а глаза уже просто болят от слез. Никогда в жизни я так не плакала, если не считать похорон Тоши…

Мне кажется, я перестаю дышать, от страха, что Сотников узнает, что я очнулась. От страха, что он все снова повторит. Из-за сумасшедшего страха, что ему все это понравилось.

Минут десять я просто лежу и смотрю в потолок, пытаясь понять, уснул ли Ян. Мне удается за все это время не издать ни звука, хоть и хочется кричать. Удается не шелохнуться, хоть меня съедает желание одеться, прикрыться. Но вместо всего этого, я просто смотрю в потолок, понимая, какая же я жалкая и ущербная.

Ну, неужели никто не мог мне помочь? Неужели никто не слышал моих криков и просьб о помощи? Людям плевать. Плевать на то, что шестнадцатилетнюю девочку сломали.

Я полностью уверена, что кто-то, да слышал мои крики. Но никто не помог. Никто.

Краем уха слышу тихий храп и радуюсь этому. Значит, Ян все-таки спит.

Делаю попытку подняться с кровати, но у меня не получается. Я снова падаю на кровать. Слышу какое-то шуршание со стороны Сотникова, и просто молюсь, чтобы он не проснулся.

Пожалуйста, спи.

К счастью, Ян затихает. Делаю глубокий вдох от облегчения. Собрав все свои силы, снова поднимаюсь с постели. На этот раз, у меня получается это сделать.

Такое чувство, будто я провела в спортзале неделю, и за эту неделю ни разу не отдыхала. Ну, или меня избивали дубинками целый час, без остановки. Невозможно по-другому объяснить боль в теле.

Как только оказываюсь на ногах, они сразу же подкашиваются. Быстро хватаюсь за прикроватную тумбочку, чтобы не упасть. Делаю один шаг. Второй. Третий. Вау, у меня получается ходить. Быстро хватаю с пола свое нижнее белье. Черт, оно порвано. Просто разодрано. Поднимаю с пола платье, но и оно не в порядке. С болью в глазах надеваю это чертово платье. Больше одежды нет.

Мне нужно выйти отсюда. Просто выйти из этого ужасного места. Но, черт возьми, я не могу этого сделать. А что, если меня кто-то увидит в таком виде?

Минут пять я просто стою у двери, пытаясь найти в себе силы, чтобы покинуть комнату.

На полу разбросаны мои туфли и вещи Яна. Это отвратительное зрелище.

Мои ноги и так кое-как передвигаются, и я уж точно не смогу пойти домой на этих шпильках, поэтому мне нужно искать другую обувь.

Набрав в легкие побольше воздуха, все же открываю дверь. Музыка просто оглушает.

Итак, моя куртка находится в комнате у Юли, значит мне туда и нужно сейчас.

Снова ищу в себе силы. Нереально сложно, но я иду в комнату подруги. Боже, какая радость, что здесь никого нет, иначе я была бы не совсем вовремя.

Забираю свою курточку и быстро надеваю ее. Мне кажется, что даже если я надену весь свой гардероб, то все равно не избавлюсь от чувства, что все вокруг видят меня абсолютно голой.

Я хочу уже выйти из комнаты, как понимаю, что я без обуви. Покопавшись в шкафу подруги, достаю ее балетки и надеваю их. Не совсем тепло как для января, но выбора у меня нет.

Сердце разрывается, пока я открываю дверь и выхожу из комнаты.

Все еще веселиться. Никто из них и не догадывается, что только что произошло.

На диване сидит Марк, а на его коленях расположилась Катя. Они целуются, обжимаясь. Меня выворачивает от этой картины.

Господи, куда я попала?

Времени на размышления, у меня нет. Я не могу допустить, чтобы кто-то меня сейчас увидел. Уже подхожу к входной двери и собираюсь выйти, как слышу за спиной голос Юли: