Когда-нибудь я ее убью

Пока собирался, пока в раздумьях очередной раз ходы прикидывал, на улице пошел снег. Мелкий, колючий, осенний, но никак не мартовский, веяло от него безысходностью и тоской. Так всегда бывает после первых теплых деньков, когда солнышко поманит, поиграет да обманет, спрячется за тучами на месяц-полтора, точно вывеску оставит: весна отменяется. Вот и сейчас один в один погодка, метет, ветер подвывает, аж тошно. Егор натянул шапку на глаза, поднял воротник куртки и спрыгнул с крыльца на дорожку перед домом. Проехался по льду, балансируя сумкой, развернулся и остановился в последний момент. Напротив стояла машина, неприметная серая «Приора», умеренно грязная с затонированными боковыми стеклами. Не строго напротив, а чуть в стороне, ближе к той самой детской площадке, но каждый выходивший из первого подъезда был для тех, кто сидел внутри, как на ладони. Удобная позиция — и парковка рядом, и подъездные дороги видны, и остановка маршруток, куда Егор и направлялся. И десять минут назад, когда дом искал, этой «Приоры» тут не было, он отлично помнил, а теперь вот она стоит на вдавленном в землю бордюре, и видно, что в салоне двое. Как минимум двое, что там на заднем сиденье — не разобрать. И вроде бы машина как машина, тысячи таких по городу катаются, ничего особенного и примечательного в ней нет, и все же…

Егор притормозил, сделал вид, что поскользнулся, несильно грохнулся на одно колено и попытался рассмотреть номер «Приоры», но зря старался. Табличка удачно замазана грязью, видны под ее слоем буквы и цифры, а конкретно не разглядеть. То ли «ф» первая, то ли «с», с цифрами вообще беда. Ну, нет так нет — он поднялся на ноги и принялся отряхивать штанину, мельком поглядывая на «Приору». Без изменений, внутри двое, смотрят перед собой через лобовое стекло, и пусть себе пялятся сколько угодно, он их впервые видит, как и они его. Видит — да, но неплохо было бы и услышать, просто проверить себя, чисто так, на всякий случай. Может, паранойя взыграла на ровном месте, а может, включилось то, что называется предчувствием или инстинктом, когда опасность пока в упор не видна, но по косвенным разрозненным признакам понятно — она здесь, близко.

Егор привел себя в порядок и демонстративно-неторопливо прошелся мимо «Приоры», мимо парковки с присыпанной снежком обгоревшей «Тойоты», миновал заросли густых кустов и повернул к остановке. И на полпути под прикрытием тех же кустов рванул обратно, добежал до торцевой стены пятиэтажки, по длинной дуге, огородами, обогнул и дом, и парковку, и саму «Приору», пересек детскую площадку и влетел в знакомый желтый домик. Пустой, по счастью, банкет тут вчера не состоялся, но воняло так же, и крыша выше не стала: Егор пару раз крепко врезался макушкой в мерзлый пластик, пока возился с телефонами. Достал свой и Викин, сверился и набрал со своего мобильника знакомый номерок. Набрал и посмотрел в крохотное окошко: «Приора» отсюда отлично просматривалась, стояла наискосок, и Егор отлично видел и черные боковые окна, и лобовое стекло. Лиц сидящих внутри не разглядеть, зато их движения просматриваются прекрасно: видно, что сидят, развалившись, глазеют по сторонам на прохожих, на собачников, на другие машины или перед собой, на дверь первого подъезда.

Из трубки раздавались длинные гудки, парочка в машине как сидела, так и продолжала лениво наблюдать за происходящим. Впрочем, на ответ Егор особо не рассчитывал, глупо было предположить, что слежку, если это все же не паранойя, будет лично вести человек, угрожавший вчера по телефону. Скорее, поручит это «шестеркам», что мерзнут сейчас в «Приоре», и все же… После пятого или шестого гудка Егор нажал отбой, посмотрел список вызовов в Викином телефоне и набрал следующий номер, тот, что заставил телефон надрываться вчера, пока они под сиреной и мигалкой летели по городу в ЦРБ. Один гудок, второй — и тот, что сидел справа от водителя «Приоры», зашевелился, захлопал себя по груди, по бокам, приподнялся и вытащил телефон откуда-то из-под задницы.

— Да? — ухнуло из трубки. — Слушаю! Чего надо? — Егор не отвечал, не сводил глаз с «Приоры» и невольно ухмыльнулся, видя, как крутит башкой и бесится дядя на переднем сиденье. Голос у него странный, никоим образом с внешностью не гармонирующий — по виду дядя весит под сотню, в кресле еле-еле уместился, а рот открыл — точно девчонка заголосила. Тонкий голосок у дяди, почти что детский, и выглядит дядя при этом донельзя смешно и глупо.