Когда нет выбора

Услышав яростный рык своего эсара, зазевавшиеся эсы опомнились и моментально испарились, не тратя времени на извинения или приветствия. Я посмеивалась, болтаясь в объятиях и уткнувшись лбом в широченное плечо.

– Что смешного? – тут же прозвучал недоуменный, слегка уязвленный голос теперь уже, безусловно, моего мужчины – чего уж врать самой себе?

Мой, мой – и никуда от него не деться! Придется уживаться, учиться принимать таким, как есть, исподволь научить любить, и тогда, возможно, все у нас будет как в старой доброй сказке…

– Да они недавно обсуждали, что я отказываю тебе в сексе и аннаром не принимаю. Осуждали… Зато сейчас по этому поводу у них претензий ко мне точно не осталось. Надеюсь, теперь меня перестанет ненавидеть весь экипаж за кровожадность и повышенную вспыльчивость руководителя службы безопасности?

Руки на мне сжались, крепче прижимая к огромному сильному телу, а потом Тарий вроде бы безразличным голосом переспросил:

– Хм-м-м, Дирен и Харай, значит…

Я всполошилась, уловив скрытую угрозу, пусть и не относящуюся ко мне, но только этого не хватало:

– Дирен всегда за тебя заступается, ты его кумир, а Харай просто завидует. Никто из экипажа не говорил ничего серьезного или оскорбительного, но по обмолвкам и чувствам общую картину нарисовать несложно.

Тарий переместил меня, заставив посмотреть ему в лицо, и вкрадчиво спросил:

– То есть я могу считать, что ты приняла меня как аннара? И, как говорят у вас, готова полноценно разделить со мной постель?

Я смутилась, а еще насторожил его напористый тон. Я ему руку подала, а он сразу ее по локоть откусить хочет.

– Ну, я согласна с аннаром, а насчет «разделить постель» – нам сначала надо узнать друг друга ближе…

– Есения, посмотри мне в глаза. Ты все узнаешь… в моей душе. Просто загляни, там нет от тебя секретов… – попросил он обволакивающим чарующим голосом, и я послушно заглянула в бриллиантовые зеркала.

И снова погружение… Здесь так много новых ярких чувств и эмоций! Опять на поверхности странный (хитроватый, что ли?) триумф и упрямство, затем радость, душевное тепло вместо недавнего одиночества и тоски и еще смесь положительных эмоций. Тарий буквально фонтанировал ими. А я купалась в них, очищаясь, пропитываясь, наслаждаясь… Потом снова увидела свои синие глаза, ставшие занимать еще больше места в серебристой глади его души. Самое удивительное – сейчас в них не было испуга, как раньше, теперь в них поселилась надежда.

Подъем наверх – и я с трудом освободилась от власти глаз Тария. Едва сфокусировав взгляд, снова поймала отголоски непонятного пока триумфа. Но домыслить мне не дали. Снизу раздался голос Иванки:

– А мы тоже… гуляем!

Я заерзала, пытаясь выбраться из объятий. Тарий, испытывая крайнее недовольство и раздражение, не повернув головы, медленно спустил меня на пол и коротко приказал:

– Проверю рубку – и в каюту… к тебе! Не задерживайся, Есения!

Как же захотелось прорычать ему в спину, но я промолчала. Буду умнее – и не мытьем, так катаньем своего добьюсь.

Тарий легко сбежал вниз, заставив в очередной раз восхититься его внушительной сильной фигурой, а ко мне поднялись Иванка с Фисником. Причем оба чувствовали себя неловко в присутствии Бианы. И стоило ему удалиться, с облегчением выдохнули. Подруга сразу же взялась наставлять:

– Есения, не стоит смотреть Биане в глаза и лучше как можно реже это делать!

– Почему? Я думала…

– Потому! – прервала Иванка. – Каждый раз ты оставляешь там все больший кусочек своей души. Ты разве не чувствуешь? Да, он выбрал не самый простой способ привязать тебя, но зато действенный. Чем чаще заглядываешь, тем больше привязываешь его к себе, но и сама тоже. И неважно, какой ты расы… Он сознательно объединяет вас, делает еще более зависимыми, чем могло бы быть при разумном подходе, но тебе это зачем? Месс Биана боится тебя потерять, поэтому привязывает душу, а ты по незнанию идешь у него на поводу…

Не успела я переварить очередную порцию весьма специфической информации, как раздался злой голос Фисника:

– Так ты тоже за рациональный подход к связи? – Я впервые почувствовала, что наставник вот-вот выйдет из себя. – Меня тоже будешь использовать и не подпускать к своей душе? И как часто позволишь заглядывать в себя? Один раз в неделю?.. В месяц?..

Иванка молчала, испуганно прижав кулачки к груди, а ее аннар, испытывая обиду, разочарование и боль, все сильнее распалялся:

– Хочешь хранить свою свободу? А ведь сов сем недавно плакалась, что тебе она поперек горла встала. Может, не нагулялась? Или ты просто мечтала об игрушке, чтобы управлять ею?

Фисник развернулся и, не оглядываясь, начал торопливо спускаться вниз. Иванка расстроенно всплеснула руками и закричала, кидаясь вслед за ним:

– Фис, подожди, родной! Прости, это не тебя касалось! Я Есению предупредить хотела о последствиях связи с черным…

Мужчина резко притормозил перед выходом и зло ответил своей анна: