Когда нет выбора

Снова критично осмотрел мою фигуру, пока я неуверенно переминалась с ноги на ногу и почесывала ладони, отмечая дернувшиеся кончики ушей и пару удивленных морщинок на светло-коричневом высоком лбу.

– Скорее всего, опять его кто-нибудь достал из экипажа, вот ты под руку и попался, – более убежденно заметил мой наставник. – Хотя… раньше его чужой вес не волновал… В любом случае, нам надо нормально питаться, а то голодание на работе отразится. И ты же наемный работник, штатский, так что нос кверху. Как хочешь, так и выглядишь.

Доводы наставника успокоили и вернули хорошее настроение. Может, к военным другие требования, а я слишком выделяюсь на фоне стройных мускулистых илишту. Кстати, из-за трансформации я похудела, а не поправилась. Шеран просто придирается.

Мы дружно собрали инструменты и направились в столовую, где я сразу же почувствовала общий напряженный фон. Странно. Раньше илишту были гораздо более благодушны и спокойны, но стоило узнать, что корабль с женщинами, потерпевший бедствие, возможно, уже близко, – общий эмоциональный фон резко изменился. По «трем семеркам» разливалось неприятное напряжение, волнение: кто-то боялся, кто-то ненавидел, кто-то томительно, болезненно ждал… Изобилие чувств накалялось, зрело и грозило вылиться во что-то не слишком приятное.

Мы с Фисником, не сговариваясь, постарались как можно менее заметно пробраться к пищевому автомату. Набрав на подносы еды, пристроились в уголке, чтобы поесть, не привлекая лишнего внимания и так взвинченных более темных членов экипажа.

А тем временем напряжение в столовой нарастало. Двое бойцов штурмовой группы явно шли на конфликт с пилотами. К ним затесался кто-то из медицинского отсека, и уже скоро возникла очередная стычка. До сегодняшнего дня столкновения были мелкими и очень быстро заканчивались, ведь дисциплина на корабле чрезвычайно жесткая, и если бы кто из высшего командования заметил даже мелкую заварушку, досталось бы всем. Об этом Фисник сообщил, когда я, впервые став свидетелем одной из перепалок, испугалась, что та перерастет в нечто большее.

Сегодня же ситуация складывалась по-другому, гораздо серьезнее. Мало того, я ощущала огромную волну негатива. Быстро доела, решив срочно закруглиться и покинуть столовую, в цент ре которой уже закипела настоящая драка – жестокая, с мордобоем… И – не удалось.

Неожиданно на входе, словно два призрака, материализовались старпом и безопасник. Оба в светло-серых офицерских кителях с нашивками на полгруди, статные, мускулистые, высокие и черноголовые. Шеран Адива в ярости сжимал кулаки и злобно щурил яркие глаза. Кончик правого уха загнулся и подергивался, но смешно это не выглядело, скорее, еще страшнее стало: уж слишком сильно ощущалась его ярость. Тут и эмпатом быть не надо, чтобы в полной мере ее прочувствовать.

Тарий Биана, наоборот, стоял, широко расставив мощные длинные ноги, сложив руки на груди, и постукивал тем самым жутким длинным и острым когтем по кителю. А широко распахнутые большие глаза мрачно сверкали. Страшный мужчина – не столько внешне, сколько внутренне. Если бы не взгляд, по бесстрастному лицу нельзя было бы понять, что он сейчас чувствует. Тело только кажется обманчиво расслабленным, но вот внутри него… Внутри бушевала убийственная ярость – холодная, расчетливая и смертельно опасная. Настолько сильная, что, докатившись до меня, она выморозила все тепло и чувства – чужие и мои собственные.

Оба эсара медленно обвели взглядами помещение столовой, произведя сокрушительный эффект. Каждый, на кого падал взгляд старпома или безопасника, словно воздушной струей подброшенный вскакивал и становился в ровный ряд вдоль переборок. Виновники происшествия впятером встали чуть впереди остальных – в ряду места не хватило.

Старпом было дернулся вперед, но короткий останавливающий жест Тария Бианы – и он тоже застыл. До меня донеслись его чувства – мстительное злорадство и… некоторое сочувствие и сожаление. Почему-то в голову пришла мысль, что его наказание по правилам корабля было бы гораздо мягче, чем сейчас назначит разгневанный эсар Биана. И, судя по вмиг посеревшим лицам злосчастной пятерки, их выводы совпадали с моими.

Эсар Тарий неторопливо подошел к крайнему драчуну и, глядя словно мимо него, безэмоционально произнес:

– Каждый из вас знает, что объявлен пятый уровень опасности. Мы, можно сказать, в кольце врагов. А вы нарушаете дисциплину и отрываете экипаж от работы. Наносите друг другу раны, которые могут стать слабым местом, чем, возможно, воспользуются наши враги. Подвергаете корабль и всю нашу миссию опасности.

Команда молчала, сильнее вытягиваясь в струнку, а Тарий подходил все ближе. И выглядел все более зловеще. Строй военных позади виновников тоже побледнел и как-то странно отпрянул к переборке.