Когда нет выбора (СИ)

  – Нашим военным кораблям смысла нет заходить на мелкие станции или планетки, – после недолгого молчания ответил Фисник. – Есть несколько крупных миров, с которыми мы плотно контактируем и торгуем, остальные нас не интересуют. Мы – очень старая раса, но малочисленная. Благодаря высокоразвитой технической и военной составляющим нас стараются не задевать и не вторгаться в сферу наших интересов. Хотя всякое бывает, но мы всегда готовы дать отпор... любому. В этом секторе разумных цивилизованных планет практически уже нет, имею в виду гуманоидные расы... Здесь пограничные территории с магранами, еще через пару дней пути и солты начнут попадаться. Эсар Тарий уже ввел третий код опасности. А скоро, я уверен, и до пятого дойдем. Пару тысяч лет назад Харт был пограничной планетой и у нас постоянно случались конфликты с соседями, а потом... все изменилось. Только мы остались прежними.

  Последние слова он произнес с горечью. А я задала еще один интересующий меня вопрос:

  – А по пути на Илишту мы будем заходить куда-нибудь еще? Хотя бы туда, где вы часто бываете?

  Фисник помолчал минуту, заставив меня занервничать, потом присел и наклонился, заглядывая под днище, чтобы увидеть мое лицо. Мгновение смотрел на меня и с легким смешком ответил:

  – Что, уже думаешь, как от нас сбежать?

 Я замотала головой, ударилась о металлический выступ и, зашипев от боли, мысленно обругала того, кто придумал эту установку и засунул все разъемы под днище. Этого бы умника сюда и пусть сам все соединяет и настраивает. Потом, растирая шишку на лбу, громко ответила:

  – Нет, мне у вас неплохо живется, не тороплюсь менять хозяев. Просто я в жизни мало что видел, хочу повидать побольше миров, узнать много интересного, встретить разные расы и, вообще, любопытно все окружающее.

  Фисник улыбнулся, продемонстрировав клыкастую, но приятную и добрую улыбку, затем встал и отошел чуть в сторону. Послышалась возня, и я поняла, что наставник вновь принялся за работу. А его эмоциональный фон порадовал удовлетворением и внутренним спокойствием. Поймав его хорошее настроение, снова решилась на вопрос:

  – А сколько вам лет, эс Лека?

 Молчание, а потом странно усталый ответ:

  – Двести сорок семь, Есь! Между нами чья-то целая жизнь.

  – Моему папе было триста, когда его убили, – не сдержалась я, прокомментировав услышанный возраст.

  – А за что его убили?

 – Узнал один секрет, который хотели знать и другие, – не могла не ответить наставнику. Очень добрый и отзывчивый мужчина – как мой папа был.

  Снова задумчивое молчание наставника, а потом он озвучил скорее вывод, чем вопрос:

  – А теперь ты прячешься у нас?

 Я промолчала, но раз уж у нас такие беседы пошли, снова спросила:

  – Эс Фисник, а у вас есть жена? Дети? Мне кажется, вы будете потрясающим отцом...

 До меня дошло сразу несколько эмоций: страх, боль, тоска и глубокое чувство одиночества. Снова раздумье, а потом очень расплывчатый ответ:

  – Нет, Есь, я не женат! Но это мой последний рейд, по законам илишту наши мужчины и женщины обязаны к двумстам пятидесяти годам обязательно создать союз и взять на себя обязательства. Ради своей расы и продления жизни нашему миру.

  – Наставник, вы так сказали, будто вас ожидает тюремное заключение – не меньше?!

  Фисник уже привычно задумался над ответом и очень тяжело вздохнул:

  – Ну, наверное, по-другому это не назовешь... если не повезет с женой.

  У меня от изумления даже разъемы сошлись – наконец. Очень осторожно поинтересовалась:

  – Эс Лека, а те женщины в... хм-м... той комнате, где напряжение снимают, похожи на обычных женщин илишту?

  Фисник потоптался неподалеку, а потом возмущенно ответил:

  – Конечно, похожи, с них прототипы и сделаны. Разве мы извращенцы какие?

  Я закончила последние манипуляции, при этом заявив:

  – Тогда странно слышать, что союз с вашими женщинами – это тюрьма. Вот лично мне показалось, что ваши женщины мягкие, уступчивые и готовы выполнить любую прихоть...

  Фисник расхохотался – громко и заливисто.

  – Кто-то предыдущие настройки забыл стереть. Было бы любопытно взглянуть, кто именно пытается подменить реальность иллюзией – это опасно для жизни. И вообще, я считаю, глупо жить в вымышленном мире: надо иметь мужество, чтобы смотреть правде в глаза.

  Его слова снова вызвали раздражение и путаницу в мыслях, но фонтан моих вопросов перекрыл сигнал зума наставника, который, прослушав короткое сообщение от собеседника, направился на выход, предупреждая:

  – Эс Есь, заканчивай сам, а меня в рубку вызывают. После того, как ты нашел шурков, корабль почистили, дезинсекцию провели, но там что-то полетело. Ты – молодец, кстати, в медотсеке все правильно сделал. Эсар Адива тобой доволен.

  Звуки его шагов и голоса удалились, а я неторопливо все протерла, закрепила для надежности, а потом вытерла руки, перевернулась на живот и уже хотела выбраться наружу, но замерла, заметив несколько ошметков кожи на тряпке. Хм-м, похоже, линька подошла к завершающему этапу, и теперь я каждый день начну нести вот такие потери в своей маскировке. Вопрос: 'А что дальше?' встал как никогда остро.