Когда нет сил молчать (СИ)

— Отменно омерзительна, — блеснул очками директор Хогвартса. — Особенно меня потешил мой собственный образ выжившего из ума идиота.

Скитер совершенно не смутилась.

— Я только хотела подчеркнуть старомодность некоторых ваших идей и то, что многие простые волшебники…

— Был бы счастлив узнать подоплеку ваших инсинуаций, Рита, — сказал Дамблдор. — Но, боюсь, придется перенести нашу беседу на другое время. Сию минуту начнется церемония проверки палочек, а один из чемпионов упрятан в чулан для швабр и веников.

₀

Поттер поспешил вернуться в класс, следом за Ритой и профессором Дамблдором. Первая, перед тем, как разойтись с ним, подмигнула Гарри. Тот весьма удивился такому поведению журналистки, но сказать ей что-либо он сейчас не мог, ибо их разделяло довольно-таки приличное расстояние. Скитер засела в угол и снова достала свое Прытко Пишущее Перо и тот самый пергамент, на котором сейчас была нацарапана небольшая, но возлагающая надежды будущая статья о печени козлорога.

Гарри же прошел до остальных «Чемпионов» и уселся рядом с Седриком, невольно оглядев кабинет. За тем самым столом уже восседали два директора, мистер Крауч и Бэгмен. Дамблдор подошел к столу и занял свое место. У окна Избранный увидел какого-то старика. Присмотревшись, он узнал в нем мистера Олливандера — того, кто три года назад продал ему его волшебную палочку. Признаться, за все эти три года, что они не встречались, Олливандер совсем не изменился: все те же седые волосы и располагающие светло-серые глаза, слегка впалые скулы и веселая улыбка.

— Позвольте представить вам мистера Олливандера, — обратился к чемпионам Дамблдор. — Он проверит ваши палочки, дабы убедиться в их готовности к турнирным сражениям.

Олливандер отошел от окна и встал в середине класса.

Да здесь целый обряд какой-то, мать вашу. Какого черта я здесь вообще нахожусь?!

— Мадемуазель Делакур, начнем с вас, если не возражаете.

Флер легкой походкой подошла к Олливандеру и протянула палочку. Тот начал её рассматривать. Гарри не слушал. Его мысли были где-то в облаках.

А эта Рита ничего так… Подумаешь, сорок три… Как там говорится?! Любви все возрасты покорны. Стоп. Что я только что подумал?.. Что за дурные мысли, Поттер? Да она тебе в бабушки годится! Нет, ну, а что я поделаю, если она мне понравилась?! Заткнись, это не так! Она меня чертовски круто поняла. Она журналистка, таких как я у нее сотни… Поттер, тряпка, соберись! Ты же не станешь ничего предпринимать?! Оглянись вокруг — столько нормальных девчонок! Одна Гермиона чего стоит. Кстати, как она там?! У нее были такие зубища…

— …волос вейлы… — долетели до Гарри слова старика. Он до сих пор вертел в руках палочку Делакур.

Опа-на! Так вот оно что… Вейла, значит? А-я-яй! Вот погоди, узнает об этом Рон. А ты ничего такая. Не так крута, как Рита, но… что есть. Но Рита во всех смыслах привлекательней тебя. Может, внешностью и не особо, но её внутренний мир… Так, прекрати думать об этой наимилейшей женщине, Поттер, я тебя прошу!

— Регулярно ее чистите? — обратился Олливандер к Седрику.

Я что, что-то пропустил? — удивился Гарри. Он думал, что старичок все еще проверяет палочку Флер.

— Вчера вечером полировал, — улыбнулся Седрик. Гарри взглянул на свою палочку — вся в отпечатках пальцев.

Да, я та еще свинья… Блин, как же неловко…

Парень попытался незаметно стереть отпечатки рукавом мантии. Из нее сразу же посыпались золотистые искры. Флер Делакур свысока глянула на него и отвернулась.

Вот же… Моя самооценка катится на дно Марихуанской впадины. Так же она называется?! Марианская, а не Марихуанская! Вот ты дно, Поттер… Хотя плевать! Я — Избранный, а не какой-то чайник. Поняла, да? Так что полегче, малышка, ты имеешь дело с самим Гарри Поттером!

От своих мыслей, Гарри слегка улыбнулся.

— Хм-м. Ежели не ошибаюсь, творение Грегоровича? Прекрасный мастер, хотя стиль не совсем тот, какой… Ну, это ладно…

Че на?! Когда Крам-то выйти успел?! Поттер, хватит спать!

Гарри сосредоточил все свое внимание на проходящей проверке. Олливандер поднес палочку Крама к глазам и тщательно рассматривал ее, вертя так и этак. Все это дело продолжалось около пяти минут. Наконец, старик заговорил:

— Да… саксаул и сухожилие дракона? — он метнул взгляд на Крама. Тот кивнул.

Я усну, если он и дальше будет это делать…

— Толстовата, довольно жесткая, двадцать семь сантиметров… Авис!

Палочка из саксаула выстрелила как ружье, из дула выпорхнула стайка щебечущих птичек и вылетела в окно.

— Отлично, — сказал Олливандер, возвращая Краму его палочку. — Кто у нас еще остался?.. Поттер!

О, аллилуйя! Так вроде на свадьбах говорят, ну да ладно… У меня сейчас тоже жуткий праздник…

Гарри поднялся с места, прошел мимо Крама и протянул свою палочку.

Хотя, свадьба, это, скорее всего, не так ужасно. Но, все же… Почему говорят «ужасно»? «ужасно красиво», к примеру, это «очень красиво». Получается, «очень» — это «ужасно». Что?!

— О-о! — расцвел мистер Олливандер, глаза его вдруг вспыхнули, наткнувшись на древко палочки, протянутой ему. — Я очень хорошо ее помню.