Когда небо было синим

Был и ещё один местный самородок, дядя Юра. Мы со Славкой познакомились с ним однажды возле винных автоматов. Если бы мы не сделали этого однажды, знакомство произошло бы в любой другой день, утро или вечер. Главное, на том же месте. Дядя Юра был неопределенного среднего возраста и квадратного телосложения.

– Я – крымский кацап, – самоутверждался он, стуча кулаком по волосатой груди. Чувствовалась в нём какая-то незыблемость. С винными автоматами он составлял одно целое, поэтому был всем знаком и уважаем.

Однажды из нашего открытого бунгало пропала гитара. Наверное, местные пацаны спёрли. Мы обратились к дяде Юре, налили ему, и на следующий день гитара лежала на своём месте, появившись так же непонятно, как и исчезнув. А без гитары жизнь прозаична, не поэтична и не романтична. Посредством вина и гитары можно найти точки соприкосновения в любой компании. Мы с нашими горьковчанами по вечерам громко делились репертуарами, нарушая покой местных жителей, хотя наш жилой комплекс находился в отдалении.

А рядом располагался палисадник с незнакомой растительностью. Ежедневно, неспешно проходя мимо него после обеда, мы со Славкой философствовали на ботанические темы:

– Кизил, – с определённой степенью уверенности доказывал я знакомство с этим растительным видом.

– Урюк, – утверждал Славка, так как других терминов у нас не было.

Там же, по пути нашего следования располагался и свинарник.

– Здорово, братья! – приветствовали мы. Свиньи вздымали пятачки и радостно хрюкали, почувствовав родственные души.

Вахта горьковчан – политехников подходила к концу, но свято место пусто не бывает. На смену ехал стройотряд из Минского политеха. В нашем бунгало поселился их квартирьер, приехавший также застолбить место, а через некоторое время подоспел и отряд. Белорусы были все в джинсе и создавали приятное впечатление. Однако принимать они начали ещё в дороге, и по прибытии были сильно навеселе. А от веселья до драки один шаг. Короче, приезжающие что-то не поделили с отъезжающими и завязалось рукомашество. Среди минских оказались боксёры, но наши были наглее и не уступали. Мы со Славкой и квартирьером старались их помирить, нам ещё дальше жить, а девчонки вообще молодцы, дали такой отпор, что ошарашенные минчане сразу в них влюбились, и когда наши уехали, мы очень сдружились и спелись с белорусами.

В то время, когда девушки скрывались среди табачных листьев, у нас была неплохо оплачиваемая работа. Славка и я шли по полю за медленно ползущим трактором с тележкой и складывали в неё камни, поднятые со вспаханного поля, расчищая тем самым место новым виноградникам. В переводе на винный эквивалент заработок наш составлял где-то от десяти до двадцати литров в день. Если бы так и продолжалось, то мы бы вернулись пьяными миллионерами. Но судьба-индейка сыграла злую шутку, и поднятый мной тяжеленный камень выскользнул из рук и острой гранью полоснул по вене. Вот он, шрам на запястье.

А предварительный инструктаж по охране труда был формальным, и бригадир Васька мог серьёзно пострадать. Тогда его жена, а по совместительству врач, обеспечила мне постельный режим без потери заработка. Но, конечно, не навечно. Так что впоследствии работа это была потеряна.

Но это не главное. А что в Крыму главное? Конечно, сам Крым. Полноценный отдых начинался после обеда. Конечно, можно было спокойно переваривать его и наслаждаться сиестой, но неуёмная молодость не позволяла расходовать время попусту, когда рядом морское побережье.

Думаю, не стоит описывать солнце, море и прыгательные скалы. Все там были в те времена, когда обсуждать национальную принадлежность полуострова было бы просто бредом сивой кобылы. Для нас он остался одним из лучших воспоминаний студенческой молодости. Поэтому и завершить своё повествование мне хотелось бы на этой мажорной ноте. А так как хорошие сказки, как правило, заканчиваются свадьбой, то скажу, что именно там я сделал Наташке предложение, и зимой мы сочетались законным браком.

Примерно в этот период переженились почти все, кто упомянут в этой повести. А, если кто-нибудь из моих друзей себя в ней не обнаружил, так ведь студенчество – это состояние духа пожизненное, и может, мы ещё встретимся или в жизни, или на книжных страницах. К тому же эта сказка не имеет логического завершения. Просто я взялся воспеть лишь наш социалистический труд, а это далеко не всё, потому что описать всё практически невозможно. Я и так считаю свинством, что спрессовал лучшие пять лет жизни в несколько десятков страниц. И конечно, я бесконечно благодарен девчонкам, рядом с которыми прошли мои лучшие годы.

Когда-то все вы, наши дамы,

Возникли из ребра Адама.

Ребра вам показалось мало,

И что ж нас дальше ожидало?

***

Вы к нам забрались в сердце, в мысли,

И с вами до того срослись мы,

Что, как сказал один поэт,

Без женщин жить нельзя на свете, нет!

***