Когда наступает полночь

– Одну минуту, – прервал его Коновер. – Сначала я должен прочитать письмо. – Он взял конверт из рук Пенна и, усевшись за стол, добавил: – Полагаю, что предотвратил неправильный шаг, который вы чуть было не сделали.

Пенн, не шевелясь, сидел на стуле лицом к Коноверу и молчал.

– Гм, – пробормотал тот, закончив с письмом. – Довольно необычно, не правда ли? Но что же за этим кроется?

– Мистер Коновер, может быть, сначала вы согласитесь объяснить мне, как вы о нем узнали?

– Говоря по правде, помог случай, я бы сказал – счастливый случай. Думаю, для вас не секрет, что фирмой проводятся меры по обеспечению секретности, и одна из таких мер – подключение подслушивающих устройств к телефонам руководящего персонала. Сегодня как раз прослушивался ваш аппарат.

– Но если вы не доверяете тем, кто работает у вас…

– У нас работают свыше тридцати тысяч людей обоего пола. Знать каждого мы просто не в состоянии. Это неизбежная расплата за широкий размах. Поэтому не думайте, что мы имеем что-нибудь лично против вас, Джим. – Тонкая улыбка Коновера превратилась в широкую. – Ну а теперь ваша очередь бить по мячу. Так что же кроется за всем этим?

– Не имею ни малейшего понятия, – ответил Пенн, не дрогнув под пристальным взглядом Коновера. – Последние полчаса я только тем и занимался, что ломал голову. Я не сделал ничего противозаконного и, уж конечно, ничего такого, за что меня хотели бы убить.

– Вы так уверены?

– А как же еще? – нахмурился Пенн. – А вот вы ставите вопрос так, будто допускаете, что письмо содержит хотя бы крупицу правды.

– Я ничего не допускаю. Я лишь пекусь об интересах фирмы.

– Мне не совсем ясно, что общего между письмом и фирмой. Письмо – мое частное дело.

– Джим, вы один из руководителей «Вулкана». Если будете опорочены вы – как бы обвинения ни были смехотворны, – будет опорочен и «Вулкан». Ну посудите сами. Вы ведь в состоянии оценить деликатное положение, в котором мы все находимся. Нам предстоит заключение контракта с военно-воздушными силами, и это заключение висит на волоске. Кому же, как не вам, знать об этом, вы ведь заведующий Отдела контрактов. Любой намек, тень скандала, и все летит к черту, а если вдруг выяснится, что кто-то из руководящего состава «Вулкана» замешан в истории, связанной с шантажом… – Коновер с преувеличенным отчаянием покачал головой.

– Я не считаю, что в чем-либо замешан, – твердо заявил Пенн. – Раз я обращаюсь в полицию, этого достаточно, чтобы понять – мне скрывать нечего.

– Вполне с вами согласен, – поддержал Коновер. – Но не мешает вспомнить, что произошло полторы недели назад с нашими коллегами из авиационного завода «Бриско», которые тоже были ни к чему не причастны. Однако до сих пор их именами пестрят все газеты. Отправной пункт моих действий: предотвратить огласку в печати. Теперь вы понимаете, почему я вынужден был отключить вас, прежде чем вы дозвонились в полицию. – Он изучающе посмотрел на Пенна. – Догадываюсь, что вы считаете мой поступок несколько своевольным.

– Признаюсь, слегка удивился.

– Видите ли, у меня было такое чувство, что самое разумное – не давать делу официального хода, особенно если оно выеденного яйца не стоит. Однако я не собираюсь разыгрывать партию в одиночку. Предположим, что сегодня днем соберутся руководители нашего предприятия и совместно обмозгуют, что и как. Старику пока ничего сообщать не будем. Ваше мнение, Джим?

– Согласен. – Он знал, что возражать бесполезно.

– Отлично. – Коновер встал, показывая, что обсуждение закончено. – А пока никому ни слова. – И, почувствовав, что Джим хочет возразить, добавил: – Хорошо вас понимаю. Но у людей, занимающих ответственные посты, есть свои неудобства. Даже личная жизнь не принадлежит нам.

– Да, сэр.

– Ну а сейчас я думаю заняться вот этим. – Коновер похлопал по конверту. – Если вы, конечно, не возражаете.

– Нет, сэр, – деревянным тоном подтвердил Джим. Коновер проводил его до дверей и смотрел, как он удаляется по коридору.

«Красивый парень, – подумал Коновер, заприметив, каким взглядом секретарша окинула широкоплечего Джима. – Мужественный, даже чересчур, и вид какой-то бесшабашный, что так нравится женщинам. Хотел бы я знать, откуда у него на левой скуле два небольших шрама».

Коновер протянул руку. Секретарша подала ему папку в твердом переплете.

– Досье мистера Пенна, сэр.

– Хорошо, а теперь звоните в Отдел безопасности и передайте, чтобы мистер Шоли немедленно зашел ко мне. И сразу же начинайте оповещать заведующих отделами, что в три часа я жду их у себя в кабинете.

Секретарша вышла. Коновер снял трубку и, набрав номер самого крупного в городе банка, попросил соединить его с президентом.

– Дейв? Говорит Эрни Коновер. По моим сведениям, у одного из наших руководящих работников счет в вашем банке. Его имя Джеймс Пенн. Я хотел бы знать размер вклада, и, что более важно, поставьте меня в известность, если в ближайшее время им будут сняты значительные суммы. Само собой, все останется между нами. Сделаете? Великолепно! – И Коновер удовлетворенно положил трубку, раскрыл папку в твердом переплете и погрузился в чтение.

* * *