Когда наступает ночь

А еще Уилл. Мы наверняка в какой-то момент исчезли бы с танцпола, чтобы в последний раз пообниматься в пустых коридорах школы. Я не знала наверняка, как он воспримет мой отъезд, но мне уже не терпелось рассказать друзьям о большом приключении. Этот разговор я решила оставить на сегодня. Если уж праздновать окончание эры, то можно выпить и за начало новой.

Я быстро взглянула на настенные часы в гостиной. Черт, опаздываю! Уилл попросил подойти за спортивный зал к восьми часам. Он всегда был пунктуальным, и в этот раз мне хотелось сделать ему приятное и тоже приехать вовремя. Я торопливо схватила сумку со старой банкетки у входа и вылетела на свежий воздух.

Захлопнув дверь, я внимательно закрыла замок на два оборота. У меня с первого класса был свой ключ. Яичницу и макароны я научилась готовить в четыре года. Пришлось рано стать самостоятельной, чтобы выжить в доме, где искусство стоит превыше всего. Где оно важнее малышки со светлыми косичками, которая больше всего на свете мечтает погулять с родителями в выходной, а на школьной перемене вместе с другими детьми ест принесенные из дома бутерброды.

По дороге к машине я подмигнула соседке, которая на поводке выгуливала свою кошечку Принцессу Пуррфект мимо нашего дома.

– Повеселись как следует, деточка! – крикнула она мне с многозначительной улыбкой.

– Спасибо, миссис Кроуфорд! Хорошего вечера!

Конечно же, весь город знал, что сегодня выпускной. В Сент-Эндрюсе все знали обо всем – даже о вещах, которые вообще-то никого не касаются. И вот она вернулась, свинцовая тяжесть, сковавшая грудь. Я положила руку на сердце и, споткнувшись на неровной брусчатке, чуть не упала. Кряхтя, я сосредоточилась на своих шагах и серебристых ногтях, торчащих из босоножек.

Осталось немного, напомнила я себе. Скоро ты будешь свободна.

При мысли о том, что через несколько дней я буду жить в большом городе, где никто не обратит на меня внимания, где я растворюсь в цветах и ароматах, начну новую жизнь и стану той, кем я всегда хотела стать, у меня закружилась голова от счастья.

Дойдя до машины, я уже дышала спокойно. Я несколько раз подергала дверь своего ярко-желтого жука по имени «Вавочка», предшественника модели «Фольксваген-жук». Эта древняя колымага до сих пор держалась на ходу лишь каким-то чудом, но я любила своего жучка глубокой и искренней любовью. Помимо друзей и бабули, «Вавочка» был одной из немногих вещей, которых мне будет не хватать.

Когда мне наконец-то удалось открыть дверь, я с облегчением выдохнула. Иногда ключ застревал в заржавевшем замке, так что достать его удавалось только при помощи смазки или сливочного масла. Тогда бы я точно опоздала.

В машине меня встретила гора пестрых упаковок от «Хуба-Бубы» на пассажирском кресле и едкий дынный запах моей любимой жвачки. На заднем сиденье лежала стопка книжек – в основном феминистские тексты и произведения Джейн Остен и Вирджинии Вулф.

Я засунула в рот жвачку и проверила помаду в зеркале заднего вида. На секунду остановилась и заглянула прямо в свои зеленые глаза. Они искрились надеждой. «Скоро! – казалось, шептали они. – Скоро у тебя начнется настоящая жизнь».

Широко улыбаясь и чувствуя, как в животе пляшет тысяча светлячков, я завела тарахтящий мотор. В мягком свете заходящего солнца я ехала по темнеющим улицам Сент-Эндрюса в сторону школы.

В последний раз.

Уилл

Я припарковался за спортивным залом, где проходил выпускной. Из здания гремела музыка. Первые гости уже стекались в зал через главный вход на другой стороне. Лив не захотела, чтобы я заезжал за ней в этот вечер, и предложила встретиться уже на празднике. Сегодня это было очень кстати: у меня появилось время все подготовить. Да мне и не хотелось бороться с ее стремлением к свободе и самоопределению. Это было одной из тех вещей, которые мне в ней очень нравились.

Джек и Блейк, мои самые давние друзья, уже ждали на широком газоне между спортивным залом и футбольным полем. Здесь было тише, музыку почти не слышно, и ни одна живая душа нас сегодня здесь не потревожила бы. Вот почему я выбрал это место. А еще потому, что мы с Лив частенько встречались тут тайком во время перемены. Не очень далеко от школьного двора, но достаточно далеко, чтобы уединиться. Ей нравилась здешняя тишина, которую нарушало только пение птиц на деревьях.

Подходя, я словно трофей поднял над головой набитую спортивную сумку. Джек и Блейк хором заулюлюкали.

– Ты как, дружище? – Джек похлопал меня по спине. – Готов?

– Всегда готов! – ответил я с ухмылкой.

– Это будет эпически. – Блейк протянул мне сжатый кулак, и я отбил его приветствие. Его пальцы цвета умбры составляли разительный контраст с моей бледно-розовой кожей.

Дрожь в животе усилилась, когда я поставил на пол сумку и открыл молнию. В сумке лежали сорок стеклянных баночек с чайными свечами внутри, которые мы собрались в форме сердца расставить под любимым деревом Лив.

Я быстро взглянул на часы.

– Нужно торопиться. Я попросил Лив прийти сюда к восьми.