Когда нам сорок

Наконец меня берет зло: что ж это такое, кто хозяин живота, я или не я? Сгоню жир! Не для Женьки — для себя, из принципа!

По утрам я пью теперь только один стакан чаю. С работы возвращаюсь пешком. Делать физзарядку под аккомпанемент радио мне лень, но я рассыпаю коробочку спичек по полу и добросовестно собираю спичку за спичкой. Противно, но я упорствую. Когда никто не видит, достаю веревку и обмериваюсь. Миллиметры (не больше) медленно исчезают из окружности.

Надо быть упорней!

В ближайшее воскресенье решаю отправиться за город и дать себе настоящую нагрузку — такую, чтобы потом прошибло! Ребята в пионерском лагере, к Ане приехала погостить мама, так что в путь мне предстоит отправляться одному.

Куда ехать? И что мне делать одному,— я не очень представляю. Спасибо теще. Мудрая старуха неожиданно подсказывает мне великолепную идею.

Вечером, когда мы в сотый раз толкуем о старых и новых болезнях, о недугах временных и хронических, бабушка замечает:

— От слабости нет лучше средствия, чем малина. Малина— ягода полезная, особливо лесная, с клопиком...

Малина! Это идея! Еду за малиной.

Поднимаюсь на рассвете, в полупустой электричке направляюсь к исходному пункту маршрута. Теперь я уже забыл, как называлась эта станция,— не то Петелино, не то Пределино,— но суть не в том. Важно, что за маленькой станцией почти сразу же начинался громаднейший смешанный лес. Теоретически в негустом, молодом лесу непременно должен быть малинник.

Шагнул в тень первой шеренги деревьев и сразу же почувствовал, как лес охватил меня своим очарованием. Тихо шелестела трава под ногами, где-то наверху, в ветках, горланили птицы, солнце прорезывало рощу косыми, острыми лучами.

Я шел бодро. Помнил наставление тещи: малина любит места глухие, заброшенные. А раз так — вперед!

Давно уже потерялась надежно вытоптанная тропинка, под ногами вилась чуть приметная стежка, но все равно — вперед!

Ботинки и концы штанин напитались росой, но какое это может иметь значение, когда у человека есть цель. Я и не заметил, как стерлась с земли стежка,— остановил овраг. Вперед ходу больше не было и малины... тоже не было.

Хотелось пить. Надоела идиотская плетеная корзинка (теща наградила). Я решил отдохнуть, оценить обстановку. Присел в тени какого-то неведомого мне куста. Куст был зеленый, густой, со стрельчатыми листьями. Как он назывался, — убей не знаю! Приветливо светила стройным стволом березка, наклонившись к ней, что-то шептал дубок (его я сразу узнал — на земле лежали желуди!). Какое-то неизвестное мне дерево пыталось отогнать дубок от березки, но влюбленные не обращали на третьего лишнего никакого внимания

По земле ползла черная мохнатая гусеница. Была она толстая, в бархатном платье, совсем как жена Михаила Иосифовича — соседа-преферансиста...

На полянку приземлялись всякие пернатые. Мне удалось опознать ворону (каркала!), сороку (бока белые!), воробья (это просто) и, кажется, снегиря (видел его портрет в Юлиной книжке). Остальные... нет, об остальных я мог сказать не больше, чем о самолетах иностранных авиакомпаний, производящих посадку в Шереметьевском аэропорту столицы, остальные были птицами.

Солнце пригревало все крепче, пора было двигаться. Я поднялся и тихо побрел вдоль крутого берега оврага.

Очень хотелось пить.

В просвете между деревьями мелькнули какие-то свет* лые кусты. В зелени листьев алели частые жирные точки, У меня сердце екнуло. Приближаюсь, всматриваюсь — действительно малина! Повезло. С размаху врезаюсь в малинник и, взвыв, отскакиваю. Чертова малина породнилась с крапивой. Жжется, не пускает.

Спасибо тебе, Аннушка, уговорила ехать в рубашке с короткими рукавами. Тут водолазный костюм нужен, кожаные перчатки, плащ, на худой конец...

Но локоть близок, и я его укушу.

Выламываю длинную палку с сучком на конце. Сооружаю нечто родственное багру и приступаю к делу. Захватываю ветку малины, вытягиваю из крапивы и осторожно обираю ягодку за ягодкой.

Через десять минут думаю:

«Как бы ни было трудно, роптать грешно: малина — полезная».

Через пятнадцать минут:

«Зря мы ругаем тех, кто торгует ягодами на рынке: дерут три шкуры! Совсем это не просто набрать стаканов десять ягод».

Через сорок минут.

«Ну и кузовок мне всучили! Собираю, собираю, а дно никак не закрывается. Вот свинство».

Через час, утирая горячий пот:

«А чтоб она пропала! На кусте сколько было, столько и осталось, а в корзинке смотреть нечего».

Очень хочется пить. Малину есть жалко. Съем — везти будет нечего. Надо что-то придумать.

Самые дерзкие решения приходят всегда неожиданно. Искусанный крапивой и комарами, я забрасываю крючок н кусты и отступаю. Скорым шагом возвращаюсь на станцию...

Всем известно, что кратчайшее расстояние между двумя точками — прямая. Но как провести эту единственную прямую, когда о местонахождении нужных точек я имею самое приблизительное представление? Беру общее направление по солнцу и несусь к станции как молния — не столь стремительно, но так же извилисто. Жарко. Рубашка прилипла к спине. Но я решил быть оптимистом и приговариваю:— Плавься, плавься, мой жирок,— приближайся узелок...