Когда мы встретимся вновь

— Её мать? — помотал он головой, словно от этого движения, что-то в черепной коробке как в «тетрис» должно уложиться ровно. — Бывшая подружка твоего Давида — её мать?

Юлию Геннадьевну аж перекосило.

— Представь себе, как тесен мир, — улыбнулась она, словно оскалилась.

— А раньше ты могла мне об этом сказать?

— А зачем? — хмыкнула она.

— А затем, что дура ты Юля. Самая настоящая. Да я не то, что с ней не спал, я даже имени её не запомнил.

— Ой, да ладно, — скривилась мать. — Вот только не надо этого показательного склероза.

— Это не склероз. Это правда. Да, я попёрся на ту книжную выставку именно ради неё. Хотел поговорить. Не знаю о чём. О тебе, о Давиде. Не важно. Узнал, что она там будет с мужем. И всё таскался за ними по залу, ища предлог как же подойти. Даже к туалетам за ней пошёл, думал, перехватить там, когда она будет одна.

Юлия Геннадьевна скрестила руки на груди, словно защищаясь от того, что говорил отец, неуверенно переступила с ноги на ногу, сглотнула, но не сказала ни слова, когда Майк замолчал. Он прочистил горло и продолжил.

— Она вышла так стремительно, словно за ней гнались, я бросился следом, но тут из туалета вслед за ней выскочила дама и давай орать: «Вы серёжку потеряли! Женщина! Это вы серёжку потеряли?» Ну я и взялся отдать украшение, сказав, что эту женщину знаю. А пока бежал у меня созрел план сказать тебе, что я с ней переспал. Я прихватил несколько её волосков, проходя мимо, и вместе с серёжкой подкинул в нашу постель. И всё, — он развёл руками. — Да, глупо, мелочно, несерьёзно. Но я думал просто тебя позлить, а потом признаться. Ведь я до последнего думал, что и ты мне не изменяла. Что всё это была ложь. Ведь тебе всегда было скучно, когда в доме тихо и спокойно, тебе нужны были крики, скандалы, африканские страсти. Я решил, что ты выдумала ту измену.

— Как же ты ошибался, — горько вздохнула мать.

— Да. Но зато всё, что я услышал тогда, словно открыло мне глаза. Как бы я тебя ни любил, что бы ни делал, ты всё равно никогда не забудешь своего Давида.

— И ты сдался? — прозвучал её вопрос совсем тихо.

— Жизнь слишком коротка, чтобы держаться за то, что никогда не станет твоим. Я не сдался. Я просто не стал бороться за то, что уже не вернёшь. Отошёл в сторону. Уступил место твоему Давиду. Мне очень жаль, что он погиб, Юля.

— А мне жаль, что я вычеркнула тебя из своей жизни, Миш.

Они оба замолчали, глядя друг другу в глаза. За них сейчас говорили взгляды. И трудно сказать: домолчались ли они до того, чтобы друг друга услышать без слов, когда тишину разорвал голос Жанны.

— Боже! Ну где вы все? Илья, ты случаем жениться не передумал?

— Ни за что, — покачал он головой.

— Вы верите в семейные проклятия, Алла? — обернулся к свидетельнице Эрики Алый. Тяжело опираясь на трость, он шёл рядом с Ильёй. А когда подошла Алла Илья даже не видел.

— Вам тоже показалась эта история до боли знакомой? — удивилась девушка.

— Скажу больше: я почувствовал себя её участником, — завораживающе улыбнулся он Алле, но обратился к Илье: — Илюха, не вздумай сдохнуть. А то у меня не останется выбора, а я только что встретил девушку своей мечты.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А мне казалось она приехала не одна, — кашлянул Илья.

— Вот вечно ты со своим занудством, — скривился Алый.

— Скажу вам обоим по секрету, — усмехнулась Алла. — Я приехала с братом. А мужчина моей жизни остался дома, оскорблённый в лучших чувствах. Я отрезала ему яйца. Но так я поступаю с каждым, кто начинает метить территорию и слишком сильно задирать хвост.

Алый заржал. Илья улыбнулся: он слышал, как Алла рассказывала Эрике, что кастрировала своего кота.

— Мне бесконечно дороги мои яйца, — протянул он Алле руку, — но я всё же рискну. Позавтракаем вместе?

Она смерила его взглядом с головы до ног.

— Поужинаем. А там будет видно.

Глава 78. Эрика

— Объявляю вас мужем и женой, — улыбнулась приятная стройная женщина, что их только что окольцевала.

Илья с облегчением выдохнул. Он ничего не сказал, когда увидел на пальце Эрики своё кольцо. Но Эрика знала: просто не смог из-за переполнявших их обоих чувств. Слёзы, что стояли в его глазах, сказали больше слов.

Целоваться при всех было неловко, и они ограничилось коротким первым «семейным» поцелуем. Но как же здорово, что они всех пригласили. Хотя Нина плакала чуть не навзрыд. Зато дети прыгали и радовались громче всех. И это было чертовски приятно, что сегодня они были все вместе.

Ещё несколько снимков. Ещё несколько общих фотографий. Ещё немного радости и счастливых улыбок. Ещё совсем чуть-чуть…

Дальше они должны были ехать кататься, как все молодожёны. Но Эрика уже всё отменила. Не стала с Ильёй спорить, омрачать праздник ссорой было ни к чему. Она всё поняла, а он знал, что она поняла. Но от этого было не легче. Было как угодно: обидно, горько, больно, страшно, но не легче.