Когда мы встретимся снова

— Как ты смела согласиться на такое без моего разрешения! — разбушевался он. — Можно подумать, мне не все равно, сколько там засохших деревьев в саду. Я могу найти своим деньгам применение и получше, чем тратить их на сад.

Сюзанна холодно взглянула на него. Конечно, его по-прежнему можно было назвать привлекательным мужчиной, но за прошедшие годы он безвозвратно утратил то, что она так любила в нем, — чувство юмора и заботливость.

— Например, на то, чтобы содержать женщину, я полагаю? — спросила она, удивляясь собственной храбрости. — Не трудись отрицать это. Я знаю про Герду.

Он шагнул к ней, подняв руку.

— Не вздумай меня ударить, иначе я сию же минуту уйду отсюда, — быстро произнесла она. — Тебе бы не хотелось самому ухаживать за матерью, а? Или платить за ее содержание в доме престарелых?

— Как ты смеешь так разговаривать со своим отцом! — заорал он.

— Потому что ты погубил мою жизнь, вынудив меня остаться здесь и переложив на меня свои обязанности, — парировала она, вконец выйдя из себя, так что ее больше не заботило, что она говорит. — Что это за отец, который уговаривает шестнадцатилетнюю девочку ухаживать за человеком, перенесшим инсульт? Если бы ты не пытался удержать меня шантажом, я, наверное, уже была бы замужем и имела собственных детей. Ну, и раз уж я здесь, то самое меньшее, что ты можешь сделать, так это заплатить Лайаму за то, что он приведет сад в порядок. Это будет одно из немногих удовольствий, которое получим мы с матерью.

Выслушав слова Сюзанны, отец гордо удалился к себе в комнату, громко топая по ступенькам и даже не потрудившись заглянуть к матери и пожелать ей спокойной ночи. С того дня он все больше времени стал проводить вне дома, иногда совсем не приходил ночевать. Сюзанна часто заставала мать в слезах, и это было хуже всего, поскольку она тоже стала жертвой шантажа — мать знала, чем все закончится, стоит ей поднять шум. Все, что могла Сюзанна сделать, это поквитаться с отцом, перестав готовить ему ужин, но это, похоже, не слишком его обеспокоило. Но деньги для Лайама он все же оставил, и тот дважды в неделю трудился в саду.

Всю ту весну и лето Сюзанна прожила в ожидании дней, когда к ним приходил Лайам. Пока мать дремала после обеда, она выходила к нему в сад и работала рядом, осмеливаясь говорить с ним о вещах, о которых не заговаривала раньше ни с кем. Например, о двух коротких романах с мужчинами. Первый раз это случилось у нее, когда ей было двадцать три года, со строителем, который менял у них на крыше черепицу. Второй роман был с кем-то из благотворительной организации, которая занималась оказанием помощи пожилым людям, прикованным к дому.

— Мне казалось, что оба раза я влюблялась в них, — застенчиво призналась она. — Но теперь я думаю, что мне просто нравилось делать то, чего делать не следовало. Во всяком случае, ничего особенного из этого не вышло, мы просто целовались и обнимались, да и возможности зайти дальше у меня не было.

— Ваш отец — старый эгоист-педик, если он держит вас возле себя, — с чувством промолвил Лайам. — Вы красивая женщина, Сюзанна, и это ужасно, что вы совсем не видели мира и у вас нет никаких развлечений. Вам следует оставить это дело, скажите ему, что вы больше не можете.

— Как я могу так поступить, Лайам? — пожала она плечами. — Он поместит мать в дом престарелых, может, даже приведет сюда другую женщину. Я не могу так поступить с матерью, я люблю ее.

— Но и она тоже думает только о себе, — возразил он. — У нее ясный ум, Сюзи. Она прекрасно понимает, что это неправильно — вечно удерживать вас здесь. Господи Боже, она может дожить до девяноста, и сколько же будет тогда вам?

— За пятьдесят, — мрачно констатировала она.

— Слишком поздно, чтобы заводить детей, — заметил он и потрепал ее по щеке. — И это славное лицо покроется морщинами. Бегите отсюда, пока можете.

В сентябре Лайам закончил работу, и в свой последний день он нежно поцеловал ее в щеку.

— Я вернусь в декабре, чтобы посмотреть, как вы тут, сказал он и, заметив, что она дрожит, крепко обнял ее. — Если к тому времени вы наберетесь мужества начать новую жизнь, я помогу вам.

Он взял ее лицо в свои большие руки и пристально посмотрел ей в глаза, и его карие глаза затуманились.

— Вы похожи на бутон розы, — произнес он наконец. — Я хотел бы увидеть, как раскроются его лепестки, чтобы разделить с вами вашу нежность и красоту.

Той ночью она долго стояла перед зеркалом, пристально рассматривая себя, и впервые в жизни обратила внимание на то, что оттуда на нее глядит привлекательная женщина. Может быть, она слегка полновата, но у нее здоровый цвет лица, глаза сверкают, а волосы блестят. Ей хотелось убежать вместе с Лайамом, она страстно желала его поцелуев, мечтала лежать в его объятиях обнаженной и открывать все новые и новые таинства секса. Ее не волновало, что он, может статься, не захочет на ней жениться и осесть на одном месте, ей достаточно было бы просто находиться рядом с ним.