Когда мы встретились (ЛП)

— Готовлю тебе и нам сэндвичи, — говорит она и, пожав плечами, облизывает нож для масла, а затем снова засовывает его в йогурт.

Оглядев кухню, я замечаю, что здесь только я и она.

— Вот, — говорит Сев, протягивая мне изуродованный кусок хлеба. — О, вымой руки.

Улыбнувшись, я делаю, как она велит. Затем внимательно смотрю на сэндвич.

— Спасибо. А с чем он?

— С йогуртом и индейкой.

— Вкуснятина.

Это не ужасно, но, если бы это не дал мне мой трехлетний ребенок, я бы такое есть не стал.

После сэндвича она пытается налить себе сок.

— Тебе помочь?

— Нет, — ворчит Сев, подняв бутылку и пытаясь попасть горлышком в чашку. — Я сама.

Я точно знаю, что должно произойти, но у меня нет сил встать и что-то сделать. Поэтому я даю ей попробовать самой.

Как я и ожидал, она заливает чашку соком и роняет бутылку на стойку. Я смотрю, как сок льется со столешницы на пол.

Но я ничего не делаю, чтобы это остановить.

В кухню входит Кэмдин, в топоте ее ног чувствуется злость, и она выглядит так, будто собирается меня прикончить. Я точно в топе ее списка засранцев. Еще на ней укороченный топ и шорты, которые меня бесят. Мне нужно будет случайно потерять весь этот наряд в стиральной машине. И поговорить с тетей Тилли о том, чтобы она отвела моего ребенка в магазин и купила ей нормального барахла.

— Что? — защищаясь, спрашиваю я после того, как она добрых пять минут прожигает меня взглядом. Я не в настроении вести этот разговор со своим пятилетним ребенком, но я знал, что это произойдет.

— Почему ты позволил Кейси уехать? Принц всегда спасает принцессу.

— Принцессам не нужны вонючие мальчишки, — говорит ей Сев, пытаясь убрать сок, при этом наклоняется вперед, чтобы выпить пролитое со стойки, как собака.

Кэмдин игнорирует свою сестру и направляет весь свой гнев на меня.

Я потираю затылок, не зная, как мне это сказать.

— Кэмдин, я ее не выгонял, — прямо говорю я, пытаясь съесть приготовленный Сев бутерброд, но даже она смотрит на него так, будто ее сейчас стошнит. — И я не могу заставить ее остаться.

Кэмдин издает звук отвращения, и если хмыканьем можно было обозвать кого-нибудь идиотом, то однозначно вот этим самым. Я мысленно готовлюсь к тому, что мне придется от нее выслушивать, когда она станет подростком.

— Почему не можешь?

— Потому что это нечестно по отношению к ней.

Она не успевает засыпать меня ежесекундными вопросами «почему», потому что в парадную дверь входит Морган. Он неловко оглядывается вокруг и, покачав головой, тянется за полотенцем, чтобы вытереть сок, который я так и не убрал.

— Ты ее отпустил?

Кэмдин поворачивается и вздыхает.

— Он тупица.

Сев, которая все еще сидит на стойке в съехавшей с головы черной короне, протягивает Моргану свой надкусанный сэндвич.

— Я приготовила тебе поесть.

Он улыбается, откусывает кусочек и, поперхнувшись, тут же возвращает его Сев.

— Что это?

— Не знаю, но это отвратительно, — она слезает со стойки. — Мне пора.

Морган смотрит ей в след, а потом поворачивается ко мне.

— Куда она идет?

— Наверное, сделать зелье, которое убьет меня и вернет Кейси, — бормочу я и, облокотившись на стойку, дергаю себя за волосы. — Она им нравится больше, чем я.

Морган фыркает и кладет в раковину промокшее полотенце.

— Она и мне нравится больше, чем ты.

— Мило, — хмыкаю я, готовый долбануться головой о бетонную стойку в надежде, что это меня вырубит, и мне не придется испытывать это нестерпимое режущее чувство в сердце и животе.

— Так почему ты ее отпустил? — спрашивает он, скрестив руки на груди.

— Зачем ты пришел?

Несколько минут он молча смотрит на меня. Морган знает меня лучше, чем кто-либо другой. Также он знает, почему я ее отпустил.

— Это должно было случиться.

— Должно было случиться? — фыркает Морган. — Ни хрена подобного. Это все равно, что сказать, что наш с Лилиан трах должен был случиться.

Я смотрю на него, гадая, к чему он клонит.

Морган на секунду замолкает, и на его лице отражаются раздумья. Он расцепляет сложенные на груди руки и, упершись ладонями в кухонную стойку, наклоняется ко мне.

— Я запрещал себе трогать Лил. Запрещал. Но потом понял, что мне не суждено быть с Карли. Она тоже это поняла. Теперь она беременна от какого-то другого парня, а до меня дошло, что то, чего я хотел, все это время было прямо у меня под носом. И я использую свой шанс с Лил, потому что больше не могу держаться от нее подальше. Я не проходил через то дерьмо, через которое прошел ты, и я знаю, что твое дерьмо оставило у тебя в сердце глубокие раны. Но Кейси…, — он замолкает, качая головой. В его голосе звучит решимость, как будто он пытается убедить меня отнестись к нему всерьез. — Эта девушка предначертана тебе судьбой. Ты никогда не смотрел так на Тару.

Морган прав. Я не смотрел. Я закрываю глаза, желая, чтобы он ушел, и мне больше не пришлось сталкиваться с реальностью. Я хочу свернуться рядом с бутылкой виски, и это бесит меня еще больше, потому что виски напоминает мне о Кейси.

Морган ударяет меня по локтю, и я смотрю на него.