Когда мы встретились (ЛП)

Мое горло болит, ощущаю стеснение в груди. Замечаю, что Морган наблюдает за нами, но ничего не говорит, так как девочки ползают по нему. Я хочу попрощаться с ними, потому что, возможно, это последний раз, когда их вижу, но не могу заставить себя пойти туда. Я слишком боюсь. Отступаю к двери, пытаясь медленно стереть свое присутствие в их жизни.

Не говоря ни слова, мы уходим. Уже едем около пяти минут, теплый воздух с обогревателя дует мне в лицо, и у меня такое чувство, что в любую секунду могу расплакаться. О чем, черт возьми, я думала? Что я натворила? Жила с ним. Ушла. Врала. Не хочу оставлять его. Или их. Я познакомилась с ними четыре гребаных дня назад. Что это за бред? Отлично, снова такое чувство, будто я понюхала острый соус.

Также не могу выдержать гнев, который исходит от Бэррона. Он раздражен из-за меня, и это очевидно, ведь он не смотрит на меня, когда я пытаюсь завести с ним разговор.

— Бэррон, — говорю я, плавно переходя к извинениям, не уверена, скажу ли ему правду. Даже не знаю, чем все это обернется.

Прежде чем успеваю сказать что-то еще, он крутит руль вправо и сворачивает на другую неосвещенную дорогу. Я понятия не имею, где мы находимся, но это точно не похоже на город или гостиницу. Выключив двигатель, Бэррон поворачивается ко мне, и я чувствую, как его теплые руки касаются моих щек и скользят к затылку.

— Что ты делаешь? — спрашивает он слабым, но искренним голосом. — Я никогда не говорил, что тебе нужно снять номер. И я не хочу, чтобы ты уезжала. — Его брови нахмурены, беспокойное лицо освещено фарами большой фуры, проезжающей вдалеке по магистрали. А затем Бэррон мягко шепчет: — Пожалуйста.

Как только эти слова слетают с его губ, я теряю всю свою силу воли, и дыхание вырывается из моих легких. Закрывая глаза, вздыхаю.

— Я не хочу уезжать, — бормочу в тишине, его грузовик сотрясается от силы порывистого ветра и обрушенного на него потока снега. А потом его губы касаются моих, сперва нежно. Они теплые, но не такие горячие, как его язык, который вскоре врывается в мой рот, лаская мой язык. В темноте, в которой мы оказались наедине, так отчаянно нуждаясь в новых ощущениях, которые мы испытываем, легко поверить, что наша история не обречена. И что судьба каким-то образом имела к этому отношение.

Бэррон тянется ко мне и обнимает меня за талию, в то же время двигаясь к центру нераздельного сиденья, подальше от руля.

— Я не хочу, чтобы ты уходила, — снова говорит он, в тот момент, когда я оседлываю его. Он пробегает руками по моим бокам вниз к бедрам, глядя на меня пристальным взглядом.

Я улыбаюсь.

— Я тоже не хочу.

— Тогда не надо. — Бэррон наклоняет под углом мои бедра, одновременно поднимая свои, и я замечаю, что между нами. Его очень большая эрекция. Крепче сжимаю его плечи, невольный стон срывается с моих губ.

Трусь киской о его твердую длину, не в силах сдержаться, и стону ему в ухо. Черт, мне стыдно за себя. Бэррон сжимает меня сильнее, помогая двигаться вперед-назад.

Джинсы плотно обтягивают мою кожу, клитор трется о его выпуклость, все мое тело дрожит и дыхание сбивается.

— У тебя есть презерватив? — говорю ему на ухо, задыхаясь.

— Я эээ… — он тяжело дышит, а затем опускает голову мне на плечо. — Бл*дь. Нет. Не знаю.

Я не перестаю трахать его через одежду, как нуждающаяся сучка.

— Я принимаю противозачаточные.

Бэррон колеблется по вполне понятным причинам. Его челюсть сжимается, глаза дикие. Он не двигается.

— Кейси…

Конечно. С какой радости я вообще решила, что это подходящий вариант в его нынешней ситуации.

— Верно. Это было глупо с моей стороны. Думаешь, поблизости есть заправка? — спрашиваю я, думая, что мы все еще можем заняться сексом, если найдем заправку.

Бэррон качает головой, лаская ладонями мою грудь, и снова приподнимает бедра, когда я перестаю двигаться.

— Все уже закрыты.

Меня сразу пронизывает разочарование. Мы пялимся друг на друга, все еще покачивая бедрами, не в силах остановиться.

— Х*р с ним, — стонет Бэррон, отчаянно стягивая куртку с моих плеч. — Я вытащу. — Не дожидаясь, пока я сниму куртку, он также пытается снять с меня рубашку. Догоняю им заданный темп, скидывая куртку, а затем рубашку. Бюстгальтер следующий, и когда я голая по пояс, он наклоняется вперед, стягивая свою куртку, и разглядывает пирсинг на моих сосках. — Охренеть, это чертовски горячо.

Я улыбаюсь.

— Это не единственный мой пирсинг. Я была бунтаркой в подростковом возрасте.

Ему требуется лишь секунда, чтобы лизнуть мою правую грудь и втянуть кольцо в соске в свой рот. Я снова стону, когда Бэррон дергает его, мой желудок сжимается, и острый взрыв удовольствия стреляет прямо в мой сгорающий от желания клитор. От пальцев ног до корней волос потребность пульсирует внутри меня. Мое сердце колотится о ребра, мои ладони касаются сиденья позади него, я качаюсь бедрами взад-вперед на его члене, который отчаянно хочу почувствовать внутри себя.