Когда мы встретились (ЛП)

Я закатываю рукава своего свитера повыше и отступаю от него.

— Есть что-нибудь покрепче?

Уголки его губ приподнимаются.

— Я уверен, что у меня где-то здесь есть немного вина. Думаю, Карли на днях вечером оставила бутылку.

Карли? Кто, черт возьми, такая Карли? И почему меня это волнует? Господи, как же сильно я ударилась головой?

— Я не люблю вино. Может, есть виски?

Бэррон тяжело вздыхает, его полуулыбка превращается в легкий смешок.

— А ты серьезно настроена раздеть меня.

— Что ж, так и есть, — поддразниваю я. — Но я не хотела бы переходить границы твоего гостеприимства.

— Ты не переходишь, — бормочет Бэррон. Он разворачивается и открывает шкафчик. — Выбирай.

У него впечатляющий запас виски. Должно быть, это его любимый алкоголь, потому что на полке около десяти бутылок разных марок.

— Ты расстанешься с Pendleton (Прим. пер.: Pendleton — марка канадского виски)?

Он берет бутылку.

— Для чего он здесь, как не для того, чтобы пить?

— Верно, но я не знаю, возможно, ты хранишь его для чего-то особенного.

— Это особенный случай. Ты не умерла, и мне не пришлось объяснять моим девочкам значение слова труп.

Поставив бутылку на кухонный островок, он закрывает шкафчик и достает два стакана.

Мое сердце переполняется чувствами от того, как он говорит «мои девочки». Даже просто Наблюдая за его действиями в течение последнего часа, становится понятно, что они значат для него целый мир.

Мы садимся за кухонный островок, который заваленный полуодетыми Барби, а одна кукла, похоже, одета, как ведьма. Бэррон наливает виски, и я не могу не смотреть на его руки. Длинные, сильные пальцы легко держат бутылку, костяшки, покрытые шрамами, и мозолистые руки, которыми я хочу провести по длине своего позвоночника.

Ерзаю на стуле, прочищая горло, полностью осознавая, что скрываю правду от него, но не в силах отстраниться. Он интригует, и я не могу понять, привлекает ли меня его грубая сторона или таинственные глаза, но я почти уверена, что трахну его просто, чтобы это выяснить.

Мы пьем в тишине, наше дыхание заполняет пространство между нами. Я наблюдаю за его реакциями, за его спокойным дыханием, за нахмуренными бровями из-за сосредоточенного взгляда. Полагаю, этот парень держит раздробленные осколки своего разбитого сердца взаперти, прежде чем его изъяны скажут сами за себя. Осколки туго сшиты и заполняют пустоту в глубине души. И хотя мое присутствие здесь сегодня ночью случайно, мое молчание вызвано моим безрассудным эгоизмом.

— Ты построил этот дом? — Обвожу рукой его дом. — Дом действительно хороший.

— Это не особняк в горах, но да, я его построил.

Окидываю взглядом бетонные столешницы и приборы из нержавеющей стали. От деревянных полов до балок с необработанными краями на потолке, ясно видно, что каждая деталь находится на своем месте.

— Это потрясающе. Ты талантлив.

Прочистив горло, Бэррон стучит своим стаканом по моему и наклоняется ко мне. Мои чувства на пределе из-за насыщенного запаха кожи и мужчины.

— Хочешь еще?

Улыбаюсь.

— Я думала, что это я пытаюсь раздеть тебя, а не наоборот.

Бэррон тихо смеется, звук становится приглушенным, когда он поворачивается, чтобы взять бутылку, но не отвечает. Хм. Может быть, деревенские парни не так жадно стремятся воспользоваться девушками с длинными ногами и голубыми глазами.

— В таком случае, я бы хотела повторить. — Я знаю, что не должна, но не могу устоять перед его южным акцентом.

Наливая еще, он самодовольно ухмыляется, его мышцы напрягаются самым восхитительным образом, когда он наполняет мой стакан.

— Итак… ты из Калифорнии?

Бэррон протягивает стакан мне и наши пальцы соприкасаются. Мое сердце подпрыгивает в груди, а желудок сжимается. Бл*дь. Мне нужно уйти, потому что, если я этого не сделаю, я знаю, что произойдет. Я сделаю то, о чем могу пожалеть. Делаю глоток виски, чувствую желанное жжение, глаза смыкаются.

— Как ты узнал?

— Номера машины.

Я падаю в омут его темных глазах и знаю, что если буду пялиться слишком долго, пути назад не будет.

— О, точно.

— Ты слишком молода, чтобы быть за городом в одиночестве.

— Достаточно взрослая.

Бэррон ждет, как будто больше не собирается говорить, пока я не продолжу. А потом понимаю, о, черт. Что, если он думает, что я сбежала, украв машину своего отца?

— Мне двадцать один.

В его глазах появляется какая-то эмоция, его рука сжимает стакан, и я не упускаю это из виду. Он моргает и быстро приходит в себя.

— Куда направляешься?

— Куда угодно, только бы не быть в Калифорнии.

— Тоже не могу сказать, что я бы остался там. — Бэррон кивает, ставя стакан на журнальный столик. — Все, кого я когда-либо знал, кто там жил, никогда не имели честных намерений.

Его внимание приковано к стакану перед ним, но от его слов и баритона, который как будто царапает мою кожу, я чертовски потею. Могу сказать по его манерам, что эмоциональное одиночество ставит этого парня в категорию слишком предсказуемых.

Тара определенно поимела его.

— Ты когда-нибудь уезжал из Техаса?