Когда мы встретились (ЛП)

— Такой была моя жизнь. Я жила для других. Делала все для них. Как и Рапунцель, я освободилась из своей башни и теперь впервые получила возможность познать все эти клевые вещи. Вещи, которые я никогда не делала раньше, чтобы найти себя.

Ее глаза мечутся по сараю, а затем снова смотрят на меня.

— Так ты ищешь себя?

— Да, именно так.

Кэмдин вздыхает, наверное, ее переполняют эмоции, которых она не понимает. Наши взгляды встречаются, в ее глазах читается мольба.

— Мы можем снова украсть твой аккумулятор.

Я улыбаюсь. Однажды я увидела аккумулятор в комнате для запчастей. Я ничего не сказала, потому что была очень счастлива, что они настолько хотели, чтобы я осталась, что даже были готовы украсть детали из моей машины.

— Что?

Кэмдин нервно сглатывает.

— Э-э, наверное, мне не следовало этого говорить.

Беру ее на руки.

— Наверное, нет, да?

— Ага.

Она обхватывает мое лицо руками, прямо как ее папа, когда целует меня.

— Ты вернешься после того, как найдешь себя?

Мои щеки заливает багровый румянец.

— Точно не знаю, но если таки сделаю это, то сначала приеду к вам, хорошо?

Ее глаза загораются, появляется самодовольная улыбка, с которой она как маленькая копия Бэррона.

— Заметано. Но на этот раз не врезайся в мастерскую.

— Договорились.

***

Когда мы возвращаемся во двор, вижу, что Бэррон проверяет масло в моей машине. Наблюдаю, как Кэмдин убегает в дом и закрывает за собой дверь.

— Сев в порядке?

Бэррон кивает.

— Здорово, что дети легко все забывают.

Он сказал это не для того, чтобы ранить меня, но его слова все же причиняют боль. Хотела бы я забыть все те моменты, когда благодаря маме чувствовала себя недостаточно хорошей. Мне хочется побежать в дом и обнять Сев, но я боюсь сделать им хуже.

Улыбаясь, наблюдаю за Бэрроном и жду его реакции. Он скрывает свои эмоции, уставившись на поле позади меня. Касаюсь его предплечья, сжимая его пальцами.

— Ты украл мой аккумулятор.

Нежная улыбка трогает его красивые губы, когда он опускает капот моей машины и тот с громким лязгом захлопывается. Бэррон поворачивается и прислоняется к крылу автомобиля.

— Украл.

Я стою перед ним, держа ключи в руке.

— Зачем?

— Потому что хотел, чтобы ты осталась.

Мое сердце замирает.

— А теперь?

Бэррон тяжело вздыхает, в его голосе звучит страх, как будто он надеется, что в любую минуту я скажу: «Это просто шутка, я остаюсь».

— Теперь… я думаю, тебе нужно получить необходимый опыт. И если в какой-то момент он приведет тебя обратно в мою жизнь, то, полагаю, это судьба.

Мое сердце разрывается от его слов.

— Неужели такой парень, как ты, существует в этом мире? — Я едва могу смотреть на него, боясь потерять. Знаю, мне нужно уезжать, но я не хочу.

Лицо Бэррона искажает гримаса страдания, и он отворачивается, зарываясь руками в волосы.

— Бл*дь, — произносит он с болью в голосе.

Я хватаю его за рубашку и притягиваю к себе, не хочу, чтобы нас разделяло расстояние.

Сложнее всего пережить прощание с Бэрроном. Наши взгляды встречаются, и мы смотрим друг другу в глаза, вспоминая те мгновения, которые разделили вместе. Бэррон берет локон моих волос и теребит его двумя пальцами. Он смотрит, как извивается каштановая прядь, а затем опускает руку.

Я сильнее обнимаю его и выдыхаю сдерживаемое дыхание. Кладу подбородок ему на грудь, глядя на него снизу вверх.

Он не улыбается.

— Я всегда буду помнить то, что было… у нас с тобой, — говорит Бэррон, пытаясь улыбнуться, но улыбка не сменяет страдание в его взгляде.

— Я тоже.

Мне больно смотреть ему в глаза, но труднее отвести взгляд, когда он осознает реальность моего ухода. Он устремляет взгляд на мою машину.

— Пообещаешь мне кое-что?

Я киваю.

Бэррон проводит рукой по моим волосам, не сводя с меня глаз.

— Если когда-нибудь ты снова окажешься в Амарилло, заедешь ко мне?

Прижимаюсь лицом к его груди, наслаждаясь связью, которая, я знаю, исчезнет, как только мы расстанемся. Я даже не пытаюсь сдерживать слезы, и Бэррон поступает также. Его глаза покраснели, и, похоже, что этот мужественный ковбой может пустить слезу. Но он этого не делает.

— Спасибо, что ворвалась в мою жизнь, — медленно произносит он, его дыхание касается моей кожи, его слова наполняют мое сердце. Я закрываю глаза, горячие слезы текут по моим щекам, когда я осознаю смысл его слов. Затем он отходит, создавая дистанцию между нами, и заключает мое лицо в свои ладони. — Береги себя, — бормочет он, заправляя прядь моих волос за ухо. Он целует меня, убирает мои руки со своей шеи, целует костяшки моих пальцев, а затем выпускает мои руки из своих. — Будь осторожной. — Он уходит к дому, не оглядываясь.

Мое сердце пропускает удар, а затем бьется быстрее. Три недели назад я и не планировала приезжать на это ранчо. Я не собиралась влюбляться в темные таинственные глаза и в двух маленьких девочек, которые смотрели на меня, как на солнце, отчаянно нуждаясь в материнском тепле и любви, в то время как я сама желала того же.

Я ворвалась в их жизнь, стремясь к признанию, и особо не задумываясь о том, как буду уходить. И теперь, когда я уезжаю, невольно думаю о том, что это неправильно.