Когда мечтаешь

Вадим недовольно поморщился, буркнув себе под нос:

— Ишь ты, шифровальщик нашелся. Ничего, я тебя достану.

А затем, как ни в чем не бывало, посмотрел на Нику и, хитро улыбнувшись, спросил:

— Хочешь пузырьки пощёлкать?

— Хочу, — сама себя удивила Ника и протянула руку.

То, что это ловушка, она поняла только когда оказалась у него на коленях. Впрочем, он не дал ей посокрушаться по поводу собственной недогадливости. Да и не хотела она. Ей тоже следовало кое-что признать — объятия Вадима стали для неё самым желанным местом на свете. Чего уж тут сокрушаться.

— Пирог сгорит, — пискнула Ника, когда от поцелуев начала кружиться голова.

— Ни в коем случае, — покрутил головой Вадим. — Я уже полчаса слюнки глотаю. Твой пирог так пахнет…ммм! Позволить ему сгореть — святотатство, и я не допущу этого, даже если умру от острого приступа сперм…

— Хватит уже непристойностей Вадим, — Ника прижала палец к его губам. — Я ещё не отошла от твоей содержательной беседы с психом.

— Я общался в привычной ему манере, — пояснил Вадим. — Если бы я говорил по-другому, он бы сразу соскочил.

— Пирог! — напомнила Ника.

— Точно, — Вадим отпустил её и поднялся сам. — Пойдём.

— Чур мне сразу два куска! — Вадим помог Нике переложить пирог из формы на блюдо. — Кстати, я смотрю, тебя больше взволновал мат, чем факт того, что Лёха вышел на связь.

— Угу, — Ника достала из морозилки ванильный пломбир. — Всё-таки пора мне домой переехать. Мне кажется, он не так опасен, как я думала.

— Можем переехать, — спокойно сказал Вадим, — только у тебя диванчик в комнате маловат, я предлагаю сразу купить побольше.

Ника едва не брякнула «нормальный диванчик, раньше никто не жаловался», но вовремя прикусила язык.

— Но лично мне кажется, что здесь нам будет удобнее, — Вадим принял от Ники тарелочку с пирогом и мороженым, — места больше, и Лёха не найдёт.

— А почему тебе тоже обязательно надо переезжать? — Ника уселась напротив Вадима. — Если я вернусь домой, мы ведь всё равно будем встречаться, я не пытаюсь сбежать, если ты вдруг так подумал.

— Помнишь, я говорил, что тебе не следует оставаться одной? Это не просто слова, а скажем, установка моей семьи по отношению к преследователям. И в отличие от тебя, я считаю Лёху опасным. Ты бы слышала, как он тебя называл. Я поэтому и достал плёнку, чтобы не вспылить и не обозвать его как-нибудь. Он обижен гораздо сильнее, чем ты думаешь. К тому же, он рассказал мне продолжение вашей истории. Со своей колокольни, разумеется.

— И какое же? — Ника недоуменно уставилась на Вадима. — Какое там может быть продолжение?

— Он всё-таки послал свой рассказ на конкурс.

— И?..

— Ну, по его словам, это ты убедила жюри, что его рассказ бездарный и убогий.

— Эээ…

— А так же ты убедила в этом редакторов пары столичных журналов и нашей местной газеты.

— Да? И как же я это сделала, любопытно?

— Разве это не очевидно? Переспала со всеми, независимо от пола и возраста.

— Ох…

— Я о том же, котёнок, — Вадим сжал её руку. — Тебе нельзя оставаться одной, он в самом деле тебя ненавидит. Боюсь, что камень и дверь — это цветочки.

Порядком подзабытое чувство страха неприятно шевельнулось в груди. Ника ковырнула вилкой шарик пломбира, со вздохом отодвинула тарелку и поднялась из-за стола — аппетит начисто пропал, к тому же, она почувствовала, как в висках неприятно застучали молоточки. Что не удивительно: день выдался щедрым на события.

— Эй, — Вадим моментально оказался рядом, — я с тобой, не забывай этого ни на минуту. Мы справимся, всё будет хорошо.

— Верю, — Ника вымученно улыбнулась. — Тебе — верю! Но давай завтра договорим, сейчас мне лучше всего заснуть, а то голова начала подозрительно гудеть. Мне только мигрени не хватало.

— Конечно, — палец Вадима прикоснулся к её губам, — ложись в спальне, я сейчас уберу здесь и тоже приду.

— Вадим… ммм, — замялась Ника.

— Не смотри на меня так! — запротестовал Вадим. — Вопреки тому, что ты обо мне думаешь, я вполне способен понять, что иногда в постели нужно просто спать.

— Иногда? — не смотря на гудящую голову, её насмешили слова Вадима.

— Крайне редко, — подчеркнул Вадим и поцеловал её в щёку. — Спокойной ночи.

— Спокойной, — Она с благодарностью вернула поцелуй. — Не наговаривай на меня, ничего такого я о тебе не думала.

Ника переоделась в тоненькую трикотажную маечку и шортики, почистила зубы и нырнула в огромную кровать. Уснула она почти моментально, кажется, даже раньше, чем закрыла глаза.

— Он уже взлетает! — Ника неслась по длинному коридору. — Скорее, надо поторопиться!

— Ниииикаааа… — кто-то схватил её.

— Отпусти, — она выдернула руку. — Ты что, не слышишь?! Самолет сейчас улетит, надо бежать! Скорее!

И вновь пустилась бежать по нескончаемому извилистому лабиринту, но её опять кто-то поймал, а потом обнял и поцеловал. И как поцеловал! Она даже зажмурилась от удовольствия, а когда открыла глаза, то… проснулась.

Оглядевшись по сторонам, Ника успокоилась. Всё в порядке, бесконечный коридор остался во сне, а она — в уютной спальне, в огромной кровати, и её снова нежно целуют. Однако гул никуда не пропал, а напротив, стал значительно громче.