Когда мечтаешь

— Ммм… Воистину! — блажено зажмурилась Виктория, отпив глоточек. — Вкус просто волшебный. Спасибо, Ника, порадовала.

— Пожалуйста, — ответила довольная Ника. И, вопреки собственному убеждению, что она-то на лесть не попадётся никогда, вдруг почувствовала, что её здравый смысл отступает под напором урагана по имени «Виктория Косогорова».

— Вот она: вселенская несправедливость, — тем временем вздохнула та, выразительно посмотрев на сына.

— Ты о чём? — растерялся Вадим.

— О том, что рядом с тобой погибает такой талант! — тонкий пальчик с идеальным розовым ноготком уткнулся Вадиму в грудь, а слова были сказаны так, словно Виктория была государственным обвинителем на процессе века. — Ты единственный человек в мире, не способный оценить это совершенство.

Вадим исподлобья глянул на маму, шепнул извинение, забрал у Ники из рук чашку и с видом мученика науки сделал осторожный глоток.

— Ну, — нетерпеливо заёрзала на стуле Виктория, когда Вадим аккуратно поставил чашку на стол. — Что скажешь?

— Скажу, что я, наконец, понял, в чём дело, — при этом у него было лицо учёного, совершившего грандиозное открытие.

— В чём? — в один голос воскликнули Ника с Викторией.

Вадим, в лучших традициях своей семьи, налил себе стакан воды, медленно выпил, а потом вышел из кухни и закрыл за собой дверь.

Виктория и Ника переглянулись.

— Ничего не понимаю, — прозвучал ответ на невысказанный Никой вопрос. — Странный он какой-то.

— Странный — ещё мягко сказано, — развела руками Ника.

В этот момент дверь на кухню слегка приоткрылась: Вадим всунул голову, оглядел их, и, поморщившись, выдал:

— Гадость ваш кофе! Несъедобная, мерзкая гадость! Мне совсем не важно — как и где он приготовлен: правильно или не правильно, в России или в Америке, да хоть в Антарктиде! Я отказываюсь вдыхать эти ядовитые пары и требую, чтобы вы проветрили кухню.

Ника ахнула, Виктория затряслась от смеха, а Вадим по-хулигански ухмыльнулся и, показав язык, скрылся из вида.

Давно Нике не приходилось столько смеяться. И, надо сказать, с непривычки заболел живот. Чтобы успокоиться, Виктория предложила выпить ещё по чашечке. Ника согласилась. Пока они наслаждались вкусом, Вадим делал вид, что его вообще нет.

Виктория несколько раз отпускала в его сторону шутки, сказанные нарочито громко, но никакой реакции не последовало.

— Я сейчас буду уговаривать Нику убедить тебя вернуться в модельный бизнес, — судя по всему, Виктория решила пойти ва-банк.

— Ой, боюсь-боюсь! — донеслось из-за закрытой двери. — Думаешь, я не знаю, как ты обрабатывала Женьку с Машкой? Мне пофиг. Пока не уберёте этот вонючий кошмар, я отказываюсь с вами разговаривать.

Посмеиваясь, Виктория вымыла чашки и турку, открыла окно, чтобы угодить отпрыску. Только после этого в кухне показался Вадим с её клатчем.

— Оно жужжало, — заявил он матери.

— Ой, это твоя бабушка! — Виктория вскочила и выбежала в прихожую, на ходу поясняя. — Я у вас задержалась, молодёжь, она уже час ждёт в торговом центре, прощаться не буду… Ника, мы ещё поинтригуем, обещаю!

Через секунду хлопнула входная дверь, а ещё через несколько — со двора донёсся рёв мотора резко газанувшей машины.

— Ух, ты! — не нашлась, что сказать Ника.

— А то! — усмехнулся Вадим. — Она бизнес-леди и баба с яйцами только для тех, кто ей безразличен. Со своими мама ведет себя как непосредственный ребёнок. Она даже интригует так мило, что Женя, будучи раньше невысокого мнения о модельном бизнесе, сдался и перешёл на её сторону. Теперь он считает, что быть моделью не так уж плохо.

— Как думаешь, почему твоя мама так спокойно отнеслась к тому, что меня преследуют? — немного помолчав, спросила Ника. — Понятно, я ей никто, но ты… Она ведь должна за тебя волноваться и переживать.

— Ты забыла, кем являются мои родители. Отец — знаменитый хоккеист, обладатель кубка Стенли; мама — светская львица, редактор модного журнала и телеведущая. В их жизни было столько разнообразных психов, что можно каталог создавать. Маме в день приходит сотня признаний в любви с обещаниями её убить. Ну а папе, понятно, требования признать сына или дочь, иначе его ждёт страшная расплата. Я уж не говорю, как их караулят. Для них всякие психи и маньяки — часть жизни. Они научились с этим справляться. Моё желание защитить тебя для мамы вполне объяснимо. Они с отцом постоянно защищают друг друга.

— Понятно, — кивнула Ника. — Вирусом в системе и камнем в окне их не напугать.

— Так и есть, — подтвердил Вадим.

— Слушай, — Ника помедлила, подбирая слова, — у вас с мамой не всё гладко, так?

— Вроде того, — кратко ответил Вадим, всем видом показывая, что ему неприятна эта тема.

— Господи! Неужели ты винишь её в том, что у тебя не вышла карьера программиста в Штатах?

— Ну, не то чтобы виню, я же не дурак, но…

— Сомневаюсь! Нет, не в твоих умственных способностях, — недовольно высказала Ника. — Сомневаюсь, что в этом виноват кто-то, кроме тебя самого. И очень хочу, чтобы ты это понял.