Когда мечтаешь

К месту назначения подъехали спустя три часа. Обычный деревенский дом совсем не напоминал современный коттедж её родителей. Аккуратный дворик, скрипучие ступеньки, выкрашенная масляной краской дверь и… Чёрт подери! В глубине двора ясно просматривалась деревянная будочка с характерной покатой крышей и вырезанным в дверце сердечком. «Вот и приехала, дурында, на природу, майся теперь с удобствами во дворе!» Да уж, подсознание совсем распустилось и никакого уважения к собственной хозяйке не испытывало.

Дверь распахнулась, и из дома вышла светловолосая женщина, которая, завидев Вадима, добродушно улыбнулась.

— Приехал всё-таки старушку порадовать?

— Привет, бабуль, — Вадим поставил сумки на крыльцо и взял Нику за руку. — Познакомься, это моя Ника.

Бабушка Вадима с доброжелательным интересом оглядела её и, заговорщически подмигнув, обняла, и звонко чмокнула в щеку. Сопротивляться было бессмысленно: до внука дама ростом не дотягивала, но всего на каких-то сантиметров десять.

— Елена Петровна Косогорова, бабушка этого красавца, — представилась она, приглашая Нику в дом.

Навстречу вышел высокий пожилой мужчина, Вадим пожал ему руку, представил Нику ещё раз, на что тот со смешком пропыхтел в пышные усы:

— Здравствуй, красавица. Я, Вениамин Павлович Светлов, счастливый молодой супруг старушки Ленки.

Ника вежливо поздоровалась, надеясь, что никто не заметит, в каком раздрае она пребывает. Ведь и понятия не имела, что Вадим привезет её к бабушке, рассчитывала провести всё время с ним наедине, а тут… Ей стало совсем не по себе, когда Елена Петровна велела мужчинам разобрать сумки и разжечь мангал, а её проводила в небольшую спальню.

— Вот, Никуша, располагайся, это комната Вадима. Хочешь отдохнуть? Дорога-то сюда долгая. Ох, — всплеснула она руками, — подушку-то сушить унесла. Погоди, сейчас принесу…

— Простите, — Нике не надо было видеть свое отражение в зеркальной двери старого шкафа, чтобы понять, что она красная, как рак: щеки горели, уши тоже, а еще её чуть не трясло от стыда. — Я прошу прощения… Мне надо поговорить с Вадимом, — выпалила она, попятившись к выходу, и пулей вылетела из комнаты. Ника сделала вид, что не заметила удивление Вениамина Павловича, выдавила из себя самую любезную улыбку и, уточнив, где Вадим, с решимостью валькирии вытрясти из него всю душу направилась во двор.

— Ты какого чёрта не сказал мне, что здесь твои бабушка с дедом! — гневно начала она. — Неужели ты забыл эту маленькую, но важную деталь, когда так нахваливал дачу?

Вадим, будто не видя её, сосредоточенно разжигал мангал. Его волосы растрепались, и на секунду показалось, что вернулся тот странноватый наглый парень, который пришел чинить её комп.

— Поправочка — муж бабули. У них как раз медовый месяц.

— Не меняй тему! — раздраженно заметила Ника. — Я должна была знать, что мы здесь будем не одни. В таком случае с радостью отпустила бы тебя, помогла собрать сумки, но сама бы не поехала!

— Поэтому я и не сказал, — Вадим, наконец, шагнул к ней. — Я догадывался, что ты будешь стесняться и нервничать, но не мог оставить тебя в городе. Тебе надо было развеяться.

Весь гнев моментально испарился. Не было времени гадать по какой причине, то ли из-за неприкрытой вины в его глазах, то ли из-за ласкового голоса, то ли из-за «прости», которое он шепнул ей в ухо, заключив в объятия.

— Понимаю, что это никому не нужные закидоны и может показаться старомодным, но я не смогу спать с тобой… Мне будет стыдно! — Ника легонько провела пальцем по его губам. — Надо же, оказывается это не только приятно ощущать, но и делать самой.

Вадим улыбнулся, возвращая ласку.

— Не могу сказать, что мне будет легко, но я никоим образом не собираюсь ставить тебя в неловкое положение, — пахнущий дымом палец сорвал с её губ стон. — Будешь спать в моей комнате, а я переночую в спальне родителей. Она, правда, давно не используется, но кровать там есть.

— Если тебя это обрадует, мне будет не легче. Но, говорят, терпение — добродетель, а воздержание…

— Вот еще! — голубые глаза хищно сверкнули. — Я согласился всего лишь не спать с тобой ночью. Дни в нашем полном распоряжении, так же как и весьма уединенный пляж на речке, кроме того, хочу показать тебе наш лес, специально прихватил толстый плед для пущего удобства, — в его голосе послышалась знакомая и сводящая с ума хрипотца. — Я сейчас закончу с мангалом, и, пока еще светит солнышко, можем шалить и предаваться разврату.

— А если я откажусь? — почему-то попыталась взбрыкнуть Ника, прекрасно понимая, какими жалкими выглядят её слова по сравнению с ответом тела.

— Попробуй, котёнок, — усмехнулся Вадим. — Обязательно попробуй!

Надо ли говорить, убеждать Вадим умел. Так что прогулка к уединенному пляжу состоялась.

«Что же это? — размышляла Ника, нежась на его груди и прислушиваясь к пению птиц. — Почему я всё так остро ощущаю? Никогда раньше я не открывалась так, никому не отдавала себя с такой страстью, никто не отвечал мне тем же. К чему это нас приведёт?»