Когда мечтаешь

аджайл — и это тоже транскрипция. В английском варианте — agile. Так айтишники

называют целую группу методологий разработки софта, от применения которых

процесс разработки становится легче и гибче, а заказчик начинает чаще получать

проду и становится более добрым. Скрам (см. выше) — один из подходов в рамках

аджайла.

Глава 19

Зависимость... Это слово употребляется в негативном смысле. С ней сражаются, её

стараются преодолеть. Ника, отдыхая в ласковых объятиях Вадима, понимала — она

теперь тоже зависима. Но желания бороться нет никакого. Зачем? Да и с чем? Со

сводящей с ума улыбкой? С крепкими ласковыми руками? Или с этим сказочно

красивым телом?.. Она приподнялась на локте и не смогла отказать себе в радости

погладить подтянутый живот, пробежаться пальцами по груди, провести пальцем по

губам...

— Интересно, ты сама замечаешь, как часто меня разглядываешь и трогаешь? — с

хрипотцой в голосе спросил Вадим. — Кстати, я ничего не имею против, но ещё чуть-

чуть и ты рискуешь не выбраться из постели ещё несколько часов.

— Риск — дело благородное, — отшутилась Ника, но, тем не менее, убрала руку. —

И потом, у тебя весьма симпатичное тело, так что моё желание смотреть и трогать

вполне объяснимо.

Вадим потянулся, словно кот, и недовольно прищурился:

— Между прочим, модные критики рассчитали, что моё тело максимально

приближено к пропорциям золотого сечения. А ты говоришь "симпатичное"!

Ответом ему было урчание Никиного живота, очень невежливое и громкое. Причём

живот Вадима согласился с её реакцией и присоединился. Ника захихикала, а Вадим,

буркнув: "Значит, едем обедать", подхватил её и увлёк в ванную.

— Да уж, скромность — не самая сильная твоя сторона, — пошутила Ника,

прижавшись к нему под тёплыми струйками воды.

— Скажу больше, котёнок, — Вадим выключил душ и скользнул по её телу

намыленной губкой. — Насколько я понял, ты не большая любительница скромников,

так что отныне это будет моей самой слабой стороной.

— Уел, — вздохнула Ника, отдавшись полностью его совершенно немыслимым

действиям с мыльной губкой.

И, надо сказать, скромности в них было столько же, сколько подлежащих в

обобщенно-личном предложении.

В ресторан они попали спустя час. И пусть оба были голодные как волки, но

находились в весьма приподнятом настроении. Правда, изучая меню в красивом

кожаном переплете, Ника никак не могла сосредоточиться и определиться, поэтому

согласилась с тем, чтобы Вадим заказал что-нибудь на свой вкус. И некоторое время

спустя по достоинству оценила выбор Вадима и сполна насладилась стейком средней

прожарки.

— Будешь десерт? — спросил Вадим.

— Нет, — Ника промокнула губы салфеткой и сложила вилку с ножом крестом на

тарелке. — И знаешь, давай десерт к ужину я сделаю сама. У меня получается очень

вкусный яблочный пирог.

— Не вопрос, — Вадим знаком показал официанту принести счёт. — Сейчас заедем в

магазин, купим продуктов и можешь творить на кухне, что твоей душе угодно.

— Сотворю, не сомневайся, — пообещала Ника. — Только для начала доделаю

статью и отошлю её в редакцию. Там немного осталось. Надеюсь, нам не грозят

проблемы с сетью?

— Мир временно спасён, шеф, — с самодовольной улыбкой ответил Вадим. —

Иначе быть не может, когда за дело берется повелитель сети.

— Теперь приведешь мне в пример каких-нибудь критиков, которые рассчитали, что

в твоих программах содержится код вселенского совершенства? — посмеиваясь,

спросила Ника. — Ты уж определись, кто ты: модель или программист? А то какой-то

адский коктейль получается.

Вадим не ответил, второй раз за день демонстрируя высоту достижений в нарочитом

молчании. И делал это до тех пор, пока они не уселись в машину.

— Знаешь, котёнок, — Вадим вырулил с парковки и взял направление к торговому

центру на окраине города. — Я почти забыл о своей прошлой работе, но тут появилась

ты, и... Я ведь осознаю, что веду себя как хвастливый подросток, но ничего не могу с

собой поделать. Тебе нравился Дима Косогоров — так тому и быть, ради тебя я могу

вновь им стать. Потому что я...

— Нет... — тихо перебила его Ника, опасаясь того, что будет дальше.

Вадим резко ударил по тормозам и посмотрел на неё чуть ли не с яростью:

— Потому что ты не готова ответить тем же, так? — почти спокойно спросил он,

только вот Нике показалось, что каждое слово звучало как раскат грома.

Вот она — точка невозвращения, понимала Ника, разглядывая красивое лицо

Вадима. Впервые в жизни с ней происходило такое. Впервые она не стремилась

охладить себя, одёрнуть, запретить чувствовать. Она нырнула с головой, чтобы

понять, какова на самом деле глубина её чувств, и испугалась, потому что было

очень... ОЧЕНЬ глубоко.

Ника не выдержала и отвела взгляд, уставившись на свои руки. И только тихонько

охнула, когда Вадим, резко выдохнув, так вдавил газ, что её вжало в сиденье.

Возникшее напряжение немного разбавила развесёлая акция местного молокозавода.

Трудно не расслабиться, когда у входа в магазин тебя встречают симпатичные

девушки в костюмах сексуальных бурёнок и предлагают откушать йогурта.

Вадим перекинулся с ними парой реплик и, сочувственно улыбаясь, пожелал "ночь