Когда мечтаешь

держали ласковые сильные руки, а в голубых глазах кавалера сиял восторг.

Неожиданно в чистую симфоническую мелодию вмешалось подозрительное

жужжание, которое, нарастая, становилось всё громче и громче...

— Что еще, — раздался сонный голос.

Кавалер отпустил её и недовольно уставился куда-то поверх головы. Ника

обернулась и охнула. К ним, вальсируя, приближался огромный мобильный телефон,

из которого доносилось щедро сдобренное крепкими словечками бормотание...

— ... Твою мать... Сервак с базой юзеров ночью лёг...

— Опять?!

Ника открыла глаза, выпутываясь из жутковатого сновидения. Она лежала в кровати,

а Вадим, тихонько матерясь в прижатую плечом к уху трубку, спешно натягивал

джинсы.

— Ты куда? — встревожилась она, когда он, заметив её взгляд, подошел и, виновато

улыбнувшись, нежно коснулся губами щеки.

— Прости, котёнок, не хотел тебя будить. Мне срочно надо уехать по работе: у нас

серьезная поломка.

— По работе? — Ника подавила зевок и покосилась на часы. — В такую-то рань.

Ещё и шести нет!

— Увы, — он погладил её по голове. — Ты досыпай, а я привезу тебе булочек.

— Угу, булочки это хорошо...

Ника устроилась на подушке поудобнее и постаралась вернуться в объятия Морфея.

И ей это почти удалось, но хорошо знакомый звонок её собственной мобилки разорвал

зыбкую дымку утреннего сна. Звонила мама. Она начала, издалека намекнув, что

курсе, насколько заняты её дочери, и как им не просто живется, но в отличие от Ники,

Лиза хотя бы звонила пару раз и даже обещала приехать вместе с Павлом. По

донесшемуся довольному хохотку отца было ясно, что его такой расклад веселит.

Впрочем, мама тоже отпустила по этому поводу несколько шуток, а потом, выдержав

театральную паузу, с упреком в голосе заявила, что раз Ника не удосужилась

позвонить за неделю ни разу, то они с папкой уже близки к мысли приехать к ней и

устроить допрос с пристрастием — чем же они заслужили такое отношение от

собственной кровиночки.

Категорически не желая тревожить родителей своими проблемами, Ника постаралась

придать голосу самый беззаботный тон — что, кстати, было совсем просто, поскольку

и тело, и душа в настоящий момент пели от пережитого вчера вечером восторга — и

сообщила, что сейчас живет не дома. На мамино предположение где, ответила

утвердительно: "Да, у молодого человека"; на второе — отрицательно: "Нет, ты его не

знаешь"; на третье — расплывчато: "Может быть, заедем, но не знаю когда".

Благо мама выпытывать подробности по телефону не стала, только попросила иногда

позванивать. На том и распрощались.

Ника, осознав, что заснуть у неё больше не получится, поплелась в ванную, а потом,

взглянув на часы, отправилась готовить себе яичницу, поскольку было уже начало

девятого, хотелось кушать, а Вадима всё не было.

Чтобы не заскучать по нему окончательно, она решила побродить по любимому

форму, но включив комп, приуныла — интернет отсутствовал. Чтобы понять, что

Вадим не вернется, пока не заработает сеть, не нужно было много ума. Вздохнув, она

открыла файл с рабочим материалом, заварила себе ароматного чая и, время от

времени косясь на желтый треугольник с восклицательным знаком на иконке сети,

приступила к правке.

Звук проворачивающегося в двери ключа обрадовал её даже сильнее, чем она

ожидала. Ника пулей бросилась в коридор, мечтая запрыгнуть на Вадима и

расцеловать, потому что... да вот потому! И всё тут.

Однако...

— Признаетесь, у Вас ведь не было в планах сбить меня с ног, это вышло случайно?

— Разве моё признание изменит факт, что мы с Вами на полу? — ответила Ника

первое, что пришло на ум.

— Мне было бы приятно думать, что я не из тех руководителей, которых хотят

завалить и задавить. И, если Вы с меня слезете, то сделаете большое одолжение, а то

несколько не комфортно, знаете ли.

Ника обалдела настолько, что просьбу, высказанную вежливым, хотя слегка

сдавленным голосом, осмысливала ещё секунд десять. И только после этого

осторожно поднялась, а затем протянула руку, чтобы помочь встать распластанной на

полу госпоже Косогоровой.

Как только к Нике вернулась способность соображать, её подсознание заверещало,

разразившись такими выражениями, что Ника потеряла ещё пару секунд, задумавшись

— откуда её второе я знает подобные премудрости. С сапожниками она вроде не

общалась, да и с грузчиками сталкивалась не часто.

Нахмурившись, она оборвала противный голосок на фразе "Адова кочерыжка, какая

же ты идиотка" и, собрав по сусекам всю свою смелость, посмотрела на Викторию. Та, положив изящный клатч на комод, взглянула на себя в зеркало, разгладила ладонями

несуществующие складки на идеально сидящем брючном костюме цвета слоновой

кости, отточенным движением поправила прическу и, наконец, обратила внимание на

Нику, не скрывая ни интереса, ни легкой улыбки.

— Эээ... хотите чаю? — к сожалению, ничего другого Ника из себя выдавить не

смогла.

Хотя, даже это было огромным успехом. Она опасалась, что под изучающим

взглядом серых глаз своей начальницы не сможет вымолвить вообще ни одного слова.

— Было бы не плохо, — кивнула Виктория. — Мне бы сейчас не помешал кофе, но,