Когда я был вожатым

Удары буденновцев по врагам были изображены красными стрелами, войска белых обозначались белым, зеленых

— зеленым, скопления махновских банд черным.

И вот решающий час настал.

Отряды красных выстроились у подножия Воробьевых гор. На всех буденовки, выданные с военных складов.

Они великоваты, сшитые на взрослых бойцов, и некоторым малышам сползают на глаза. Ничего, выше головы

— на носах задерживаются!

Семен Михайлович выехал принимать парад своего необычного войска. Под ним легендарный боевой конь.

При нем легендарная шашка, украшенная боевым орденом Красного Знамени. Замерли в восторге. юные воины, застыли по стойке смирно красные командиры-вожатые.

И вдруг в этой тишине громкий шепот Игорька:

— Не может быть, чтобы сам Буденный стал нами, детьми, командовать. Нарядили под него какого-нибудь артиста. Посадили на коня, приклеили усищи, и пусть с детьми в войну поиграет!

На него зашикали. Но Буденный услышал. Остановил коня и громко:

— Кто там в строю рассуждает, два шага вперед.

Вытолкнули ребята оробевшего Игорька. Стоит он на полусогнутых. Громадный конь косит на него сердито глазом. Всадник смотрит с усмешкой и вдруг наклоняется к проштрафившемуся «бойцу»:

— А ну, дерни меня за усы!

Какое там! Игорек совсем оробел. Ни жив, ни мертв.

Тут Семен Михайлович крепко дернул себя за ус, поморщился и сказал наставительно:

— Не знаешь, не ври… Видал, настоящие! И, приосанившись, отъехал.

Неизвестно почему, ближайшие отряды гаркнули «ура». Его подхватил весь строй.

А я подумал: «Все кончено. Тут воюй не воюй

— не завоевать нам имя буденновцев». Улыбка Вольновой подтвердила мою мысль.

Взвились сигнальные ракеты. Ударили по «врагу» «пушки», затрещали «пулеметы», отлично сделанные деревянные трещотки. Ахнули разрывы снарядов, все как на настоящей войне

— так ловко взрывали фугасы саперы, приданные нашему юному войску. Беглым шагом ринулась в гору славная русская «пехота»…

И хотя вместо грозного рева солдатских глоток сия пехота издала мальчишески веселый крик, перешедший в шумный и беспорядочный гомон, все шло отлично.

Но вдруг этот веселый шум и гомон стал затихать, замирать, движение штурмовых цепей замедлилось. Что-то странное, непонятное погасило воинский пыл юных бойцов.

И командарм наш, руководивший боем с коня, заметив неладное, подскакал к передовой.

— В чем дело, товарищи? Что задержало красную пехоту?

— Извините, — докладывают смущенные командиры, — крапива!

— Какая крапива?!

— Непредвиденная, жгучая! — досадливо сказала Вольнова, почесываясь. На пути наших отрядов оказались такие могучие заросли крапивы, заполонившие заброшенные малинные и крыжовничьи сады-садочки заброшенных дач, что ее колючее семя посыпалось за шиворот нашим командирам. О бойцах и говорить нечего. Ребята застряли в ней, как в колючей проволоке!

Буденный, подняв густые брови, чуть не расхохотался.

Не случалось еще такого в его воинской практике. Но тут же спохватился. И, включаясь в игру, выхватил саблю из ножен и, послав вперед коня, принялся рубить крапиву с азартом мальчишки.

А мои ребята, не дожидаясь, когда им прорубит дорогу в этой колючей проволоке сам командарм, ринулись вперед, не щадя порванной одежды, не считаясь с царапинами и ожогами.

И пока генералы «синих», приставив к глазам бинокли, посмеивались да пошучивали над удалым мальчишеством Буденного, наш самый ободранный и поцарапанный отряд вырвался вперед. Одолев возвышенность и зайдя в тыл «синих», мы закричали «ура» и подняли красные флажки.

Посредники определили, что штаб «синих» попал в плен.

При разборе итогов первой пионерской военной игры было много смеха и шуток.

Командиры «синих» заявляли:

— Отвлек нас своим геройским кавалерийским рейдом товарищ Буденный. Пока мы удивлялись, для чего это командарм крапиву заготавливает, красная пехота тут как тут!

— Для вас, для вас крапивку заготавливал, чтобы угостить, если долго не сдадитесь, — покручивая усы, отшучивался Семен Михайлович.

За отличное командование военной игрой ему было присвоено звание почетного пионера. А нам за отличное участие в ней предоставлено почетное право повязать ему красный галстук как шефу нашего отряда.