Когда я был вожатым

Как меня топили и вытаскивали

Неожиданно в будний день появилась мать Кости Котова, одетая непразднично. Ни роскошной шали с кистями, ни плисовой душегрейки, ни юбок с оборками на ней не было. Вид был строгий и даже несколько торжественный.

— Я в Красную чайную поступаю. Открывается такая у Павелецкого вокзала для ломовых извозчиков, — заявила она ребятам. — Когда у меня сын в пионерах, не могу я в торговках состоять. Буду теперь советская служащая.

Костя принял это заявление как должное. А ребят оно очень обрадовало. Девочки облепили Авдотью Карповну и наперебой старались сделать для нее что-нибудь приятное. Водили в сад, угощали яблоками. Ласкались к ней.

И были в совершенном восторге, когда она заявила, что до открытия чайной решила пожить вместе с нами, помочь во всем, особенно в готовке пищи.

Мы немедленно соорудили ей индивидуальный шалаш и сдали на руки все наше кухонное хозяйство.

При ее помощи мы быстро наладили регулярную кормежку ребят и приготовились в очередное воскресенье покорить родителей четырехразовым питанием с нормальным обедом, с горячим вторым и сладким компотом на третье.

Но тут меня вызвали на заседание районе.

Оставив лагерь на попечение бывшей базарной торговки и будущей советской служащей, я отправился в Москву.

Ничего хорошего я, конечно, от этого вызова не ожидал, достаточно предупрежденный Павликом, но горькая действительность превзошла мои ожидания.

Заведующий Районо прямо начал с моего самовольства.

Поставил мне в вину обман вышестоящих организаций.

Вывезя ребят в Коломенское всего лишь на экскурсию, я создал «дикий», никем не разрешенный лагерь.

Не имея никаких на то прав, поставил под угрозу здоровье детей, поселив их в антигигиенических условиях.

Взвалил на плечи детей непосильные работы по самообслуживанию. Допустил прямую эксплуатацию детей, заставив их трудиться на артель «Красный огородник» и в совхозе.

Развивал дурные инстинкты, посылая ребят выменивать разные предметы на продовольствие.