Когда говорит кровь

– Ага, вижу я твоё не много,– Мицан схватился за копье и с притворным трудом вытащил его из животного.– Ух, ну и загнал ты его, бычок, на целый локоть вошло. А зверь то здоровый какой попался… сколько такой весит, пудов тридцать, тридцать пять?

–Это он ещё за зиму исхудал. Вон, смотри, все ребра пересчитать можно,– ответил ему Киран.– Так то они и по пятьдесят пудов бывают.

– Всем бы так исхудать, как этой животинке! Ну даешь Бычок! Таким не то, что знамя, всю нашу тагму кормить в пору.

Следом за Мицаном осматривать тушу принялись остальные. Тур и вправду был достойной добычей. По началу лес был к ним щедр, и каждый день в обед воинов шла лосятина или кабанятина, но уж вот как пару дней охотники возвращались лишь с белками, глухарями и зайцами – сплошь худыми, костлявыми, ещё не успевшими нагулять после зимы жирок и мясо. А из таких только суп варить. Тур же был совсем другим делом. Его мясистые части можно было зажарить на огне с луком и чесноком, жир вытопить, а на костях варить чудную и сытную пшеничную кашу…

Живот Скофы заурчал, словно растревоженный зверь. Если не считать пары глотков вина, то сегодня он так ничего и не ел. Ну ничего, когда они вернуться в лагерь он, пользуясь правом удачливого охотника, обязательно срежет первый кусок со спины тура и поджарит его на костре. Эх, жаль только соли у него оставалось маловато, да и горчичные зерна почти кончились, но это ничего. Найдется у кого-нибудь из десятки.

Тут он заметил, что Лиаф как-то очень пристально смотрит на молодого воина. Он щурился, хмурил лоб, а потом глаза его округлились:

– Ой, да это ж…– удивленно проговорил он, но тут же осекся, получив локтем в бок от стоявшего рядом Кирана. Тот вытянулся и, приложив правый кулак к сердцу, громко представился. Следом за ним отсалютовали и остальные, называя свое имя, тагму и знамя.

И глядя на боевых товарищей, Скофа тоже его не узнал. Он и вправду видел его раньше. Видел во время походов, стоянок, и сражений, пусть и всегда издали. Обычно он был в побеленном железном тораксе, с тисненым золотым быком,  остроконечном шлеме, украшенном двумя пучком красных конских волос, и окруженный неизменной свитой из военных сановников, телохранителей и командиров. Но дело было не только в плохой памяти Скофы. Разве можно было заподозрить в этом молодом мужчине, одетом в простую кольчугу, да ещё и оказавшимся в лесной глуши в сопровождении всего одного раба командующего их войсками? Их Великого стратига?

Скофа тут же вытянулся, высоко задрав голову и с силой, так что даже дыхание перехватило,  ударил себя кулаком в грудь, приветствуя своего командира.

– Рад, что вы меня узнали, но хватит уже тянуться к небу, воины,– произнес великий стратиг Лико Тайвиш.– Правда хватит. Если бы я хотел, чтобы передо мной лебезили и вытягивались –  слушал бы советы Сэги.

– И в кои то веки поступили бы верно, хозяин,– буркнул раб. Лико  хмыкнул и посмотрел на него с улыбкой, в которой хорошо читалась настоятельная просьба заткнуться. Тот тяжело вздохнул, картинно закатив глаза, и развел руками в извиняющемся жесте.

– Если я не ошибаюсь, то к востоку отсюда должен находиться лагерь тагмы. Долго туда идти?

Киран задрал голову и внимательно посмотрел на небо:

– Если налегке идти, то не больше часа, господин. Тут как раз по бережку удобно будет. Но вот с такой тушей… Может, к полудню и дойдем.

– Если только жилы себе не порвем и спины не переломаем. Хотя бычок того стоит,– улыбнулся своей жутковатой улыбкой Мицан, проведя рукой по спине мертвого зверя.

– К полудню значит…– задумчиво протянул полководец.

– Вы совсем не обязаны идти с нами, господин,– сказал Киран.– Мы же вас только задерживать будем…

– Плохим я буду командиром, если брошу своих солдат. Тем более посреди леса и с щедрой добычей. Да и от провожатых я бы тоже не отказался. И не ухмыляйся так Сэги.

Киран и Лиаф тут же заспорили между собой о способах доставки туши. После нескольких отвергнутых вариантов, они сошлись на том, что проще всего будет соорудить полозья, связав вместе молодые деревца, потом уложить на них быка и тащить за собой по берегу.

Пока они спорили, Фолла ходил кругами, внимательно осматривая деревья, кусты и землю. Мицан с блаженным видом прогуливался по берегу реки, иногда трогая воду кончиком сапога, а Лико с рабом отошли в сторонку, что-то негромко обсуждая.

Скофа же присел возле туши быка, откинувшись на нее спиной, и закрыл глаза, подставив лицо под лучи наконец-то прорезавшего небесного светила. Тут, на берегу, уже чувствовалась весна. Она ощущалась в запахах, в слабом тепле, которое дарило солнце, изредка пробивавшееся сквозь серые, словно вымазанные густой грязью, облака. И даже первая травка, что росла то тут, то там, говорила о скором преображении мира.