Когда глаза привыкнут к темноте

Инфант был толстым, розовым, почти лысым, если не считать кокетливой темной челочки на лбу. Обычный младенец, но Марина смотрела на него с восторгом, Лера – с завистью, а Костя – с опасением. В прошлый раз Петр отметил его монаршей милостью так, что выходную рубашку пришлось замачивать в «Ванише». Сам же инфант взирал на окружающих благосклонно и бессмысленно.

– Дай подержать, Марин. Да не бойся, не уроню. Какой он… тяжеленький! Я тоже хочу такого. Знаешь, Марин, мы с Костей решили, что у нас будет двое детей. Одного мы сами родим, другого возьмем в детском доме готовенького.

– Хорошая мысль. Только вряд ли вам отдадут. Ты кошку-то свою чуть голодом не уморила. Как там, кстати, наша Степаша?

– Опять недоглядели. Вырвалась на улицу. Теперь у нее трое котят. Один твой.

– Мой? Ладно, все равно собиралась завести кошку.

– Бери-ка Петьку, он вертеться начал.

Марина протянула руки, но тут Лера замерла, глядя на младенца, в щелочки его водянисто-голубых глаз, отороченных пушистыми темными ресницами (это мамины!).

– Лер… Лерка, ты что? Увидела что-то, да? Только не говори мне, если плохое…

– Ну какое там плохое!

– А все же было что-то?

– Да. Сказать?

– Говори.

Валерия выпрямилась торжественно и пионерски-звонким голосом объявила:

– Петька вырастет и станет президентом России!

– Ой, – пролепетала Марина и покачнулась. – Ой, Костя, подержи ребенка… Мне что-то нехорошо… Нет, правда?

– Марин, я пошутила. Петька не будет президентом. Он будет просто человек, как все. Будет расти здоровым и шумным, будет любить родителей, рыбалку и футбол. А потом еще – работу, жену и детей. Он просто будет счастлив. Этого достаточно, правда ведь?

И все с ней согласились.