Когда человека не было

Словно какая-то бешеная злоба охватила этих двух чунгов, ибо они с безрассудной смелостью вступали в борьбу со всякими, случайно встретившимися или обнаруженными в логовище хищниками. И каким-то необъяснимым чудом палицы у них в передних лапах взлетали над хищником, и тот падал с раздробленной головой или с переломанной спиной. А двое чунгов, не обращая внимания на кровавые раны, полученные ими в этих жестоких битвах, бродили среди деревьев с утра до вечера. У помы это было выражением неутолимого и неосознаваемого мстительного чувства, порожденного смертью детеныша и обманутым материнством.

Странное бесстрашие чунга и помы увлекло и других чунгов, и они снова спустились на землю. В первое время, не понимая, зачем чунг и пома носят ветки в передних лапах, они тоже схватили по ветке, но потом бросили как помеху в передвижении по земле. Вскоре то же сделал и чунг. И только пома, одна из всех, продолжала носить с собой толстый сук и ходила только на задних лапах, так что часто отставала от остальных.

Привлеченные удобствами и изобилием пищи на земле, непреодолимо притягивавшей их, увлекаемые безрассудной смелостью чунга и помы, чунги во множестве спустились с деревьев и двигались сплошной стаей. Испуганные их численностью, многие сильные, свирепые хищники убегали при одном их появлении. Стали убегать те самые звери, которые раньше только нападали. А от этого чунги стали еще более смелыми и дерзкими.

Как-то случилось, что перед ними неожиданно выскочил вонючий жиг. Пораженный их численностью, он выпучил на них испуганные глаза, а потом вдруг взмахнул длинным хвостом и убежал. Чунги подгоняли его радостными криками: не потому, что могли или хотели настичь его, — жиг и без того никогда не осмеливался нападать на них, — а потому, что не могли подавить чувства необыкновенного восторга и радости, увидев, как хищник убегает от них.

А когда чунгам удалось подразнить мута, они впали в такое состояние, какое бывало у длиннохвостых чин-ги. Они быстро окружили его, махали на него передними лапами и громко всхлипывали. Разъяренный этим всхлипыванием и движениями их лап, мут завертелся, выбирая, в какое из этих досаждающих существ вонзить свой страшный рог, а потом бешено кинулся на них. Чунги кинулись во все стороны и забрались на деревья. Близорукий мут, сопя, пробежал совсем близко, но не заметил их и не ударил страшным рогом, а только взрыл землю своими тяжелыми, твердыми копытами. Чунги запрыгали ему вслед и снова громким всхлипыванием привлекли его внимание и заставили вернуться. С яростными, налитыми кровью глупыми глазами мут снова кинулся на них, а чунги снова попрятались на деревьях. Эта бесполезная погоня то вперед, то назад продолжалась до тех пор, пока усталость не победила глупую ярость мута. Он остановился, задыхаясь и покачиваясь, вывесив длинный красный язык. Чунгам надоело дразнить его, они забыли о нем и ушли.

Однажды среди деревьев перед ними мелькнуло пестро-серое тело гри. Охваченные смешанными чувствами страха и отваги, чунги сбились в густую толпу, разинув свои широкие пасти и заревели во все горло. Поза гри выразила удивление — такого случая с ним еще не бывало. Для него было несомненным, что всякий раз, когда он появится и нападет, чунги должны убегать.

Вдруг, неожиданно для всех, пома выскочила вперед и двинулась к нему короткими высокими скачками, размахивая толстым суком, зажатым в передней лапе. В следующий миг за нею поскакал и чунг, а за ним и все остальные, яростно ревя и коротко подскакивая.

Удивление гри превратилось в нерешительность, нерешительность в тревогу. Чунги явно намеревались поймать его и задушить передними лапами… И он поджал хвост и убежал, провожаемый яростным ревом чунгов. Так жестокий, кровожадный, опасный хищник был прогнан спустившимися на землю чунгами. И оттого они стали еще смелее.

Сознание помы смогло связать отдельные случаи защиты веткой в единую цепь, и у нее возникла догадка, что веткой можно убить всякого зверя, ударив его по голове или по спине. А отдельные случаи этой защиты были ясны сами по себе: однажды она убила грау, во второй раз спаслась от нападающих ри-ми, убив множество их, а теперь от нее убежал и кровожадный гри. Значит, веткой можно не только убить, но и прогнать зверя.

Поэтому своей смелостью она превосходила всех чунгов, вместе взятых: в то время как прочие чунги при нападении чудовищно сильного, разъяренного мута разбежались и попрятались по деревьям, пома дождалась его нападения и замахнулась веткой перед самыми его глазами, ударив по рогатой морде с такой силой, что она издала тупой звук. Но вразрез с тем, чего она ожидала, мут взревел, подбросил ее своим страшным рогом раз, два, три раза, а потом начал топтать ее и швырять по земле. И пома ясно поняла, что теперь ей не поможет ни ее сила, ни ветка, ни чудесная способность хвататься всеми четырьмя лапами. От ужаса и боли она забыла не только о ветке, но и обо всем остальном.