Когда боги спали

— Не знаю, — сказала Лейрия. — Самое большее — несколько часов. Они бы перевезли ее и быстрее, но боятся тебя. Кроме того, им еще надо собраться как с духом, так и с силами, чтобы выступить против тебя. И можешь не сомневаться, что когда они придут за тобой, то окружать их будут не солдаты, а лучшие маги Фари и вынюхиватели колдовства. Вот как они боятся тебя.

Лейрия указала на лошадей:

— Все готово. Можем ехать.

И они поскакали. Бешеный стук железных подков, крики и проклятия сопровождали их бешеную скачку по улицам. Они промчались через многолюдную рыночную площадь, сбивая с ног покупателей и опрокидывая лотки. Они пролетали по паркам, перепрыгивая через изгороди и поднимая фонтаны грязных брызг. Но когда они оказались у подножия холма, на котором стоял дом Нерисы, то остановились, спешились, стараясь не шуметь, и спрятали лошадей среди деревьев.

Затем среди бела дня они крадучись двинулись к дому, используя для укрытия каждый камень, ямку и кустик. Их заметила какая-то юная нянька с двумя малышами и поспешила прочь. Пока они прятались у какой-то изгороди, на них наткнулся садовник, и Лейрия легко и осторожно скрутила его, связав кожаной упряжью.

Поместье патрулировали четыре охранника. Три демона и человек-громила.

Они убили всех четверых, быстро и тихо.

— Я приведу лошадей, — сказала Лейрия, повернулась и побежала с холма.

Двери отворились, и Нериса бросилась в объятия Сафара.

— Я боялась, что ты никогда не придешь, — сказала она. — А еще больше боялась, что придешь. Ведь они же за тобой охотятся, а не за мной.

— Если бы так, — сказал Сафар. — Но если король приговорил меня, то и ты осуждена. А теперь — быстрее! Бери Палимака. Мы должны бежать!

Вскоре они оказались на широкой лужайке, на которую с грохотом вылетела Лейрия, ведя за собой еще двух лошадей.

Пока Нериса садилась в седло, Сафар держал Палимака. Ребенок молча трепетал. Глаза его из желтых становились карими и наоборот.

Наконец Нериса села и нагнулась за ребенком.

Сафар поднял ребенка, и тут внезапно закричал Гундара:

— Они приближаются, хозяин! Они приближаются!

Сафар неуклюже развернулся, все еще держа ребенка на руках. У подножия холма показались всадники — люди и демоны, — отчаянно пришпоривающие лошадей. Затем послышалось дьявольское завывание разнюхивателей колдовства, и перед солдатами выскочили эти ужасные псы. Сафар ощутил порыв магии, отшатнулся назад, натыкаясь на лошадь Нерисы, которая заржала и отпрянула в сторону. Он услыхал, как она закричала, умоляя отдать ей ребенка.

Но времени уже не было.

Следующий порыв магии, сильнее первого, налетел на него, как сильный ветер, иссушая траву жарой.

Он умудрился блокировать заклинание, но отвел лишь часть его. Он отвернулся, закрывая собою ребенка и принимая порыв спиной. Жара проникла сквозь одежду, опаляя кожу. Он сжал зубы от боли, и тут же донесся крик Гундара:

— Заткнись!

И Палимак отозвался:

— Заткнись!

И боль пропала.

Он положил ребенка на землю и распрямился, рукой шаря в кармане. Разнюхиватели магии уже подлетели, но он успел швырнуть шарики, и те взорвались, испуская языки пламени и дым.

Злобные твари, вопя от страха и боли, разбежались.

Вокруг заклубились красные, зеленые и желтые дымы.

Тут донесся грохот копыт приближающихся солдат, и сквозь дым Сафар увидел, как Лейрия, с саблей в руке, врезалась в эту массу, оставляя за собой вопящих от боли демонов и людей, рубя налево и направо. Она прорвалась насквозь, развернула скакуна и атаковала сзади. С губительной ее сабли потоком лилась кровь.

И вот уже Нериса соскочила с лошади и оказалась стоящей рядом с ним. Из-за дыма выскочил разнюхиватель магии, разинув пасть. Он уже готов был вцепиться в Сафара, но Нериса хлестнула его хлыстом прямо поперек морды, и та превратилась в кровавую маску, а тварь рухнула на землю, да так близко, что до нее дотянулся Палимак и ударил крошечным кулачком, приговаривая:

— Заткнись! Заткнись!

Нериса подхватила Палимака с земли. Прижимая его к бедру одной рукой, другой она размахивала хлыстом.

И тут воздух пронзительно запел, и на них обрушилась темная туча стрел.

Достигнув верхней точки полета, они медленно, очень медленно начали падать вниз, вниз, вниз.

В тот самый момент, когда они ударили, Сафар бросился сверху на Нерису и ребенка. И только его тело, а не магия представляло их единственную защиту. Он услышал, как стрелы кругом него впиваются в землю, и уже решил, что чудом ли, неточными прицелами, но они спасены. И тут же крякнул от боли, когда одна из стрел глубоко вонзилась ему в бедро. И вновь крякнул, получив в плечо вторую. Как же было больно, видели боги, как было больно, но ему было наплевать, потому что он ощущал под собою тепло тела Нерисы. А из-под нее доносился плач Палимака. А стало быть, они оба были в целости и сохранности.

Он откатился в сторону, ломая стрелы о землю.

Сафар вскочил на ноги, с каждым вдохом становясь все спокойнее и сильнее.