Когда бог был кроликом

Опять молнии, опять гром, и вдруг по долине пронесся оглушительный треск ломающегося дерева и тут же утонул в шуме бьющих по воде струй. Нельсон трясся, прижавшись к Артуру, а тот все выкрикивал что-то сердитое, словно винил кого-то в потере своего любимого, своего нежного мальчика, которого никогда больше не увидит.

Я не слышала, как в первый раз зазвонил телефон: может, его заглушил гром, а может, прием был плохим из-за непогоды. Потом гроза прошла так же внезапно, как началась, оставив после себя только мелкий, подсвеченный солнцем дождик, и в наступившей тишине телефон неожиданно громко зазвонил снова.

— Элли, — позвал меня знакомый голос.

— Чарли?

— Элли, его нашли.

Я ждала этого. Но внутри все равно все замерло. Вдруг сильно затряслись ноги. Я схватила Артура за руку. Что они нашли? Какую часть его? И Чарли, правильно поняв мое молчание, быстро сказал:

— Нет, Элли, нет. Его нашли. Он живой.

~

…а прохожие, наверное, думали, что вот сидит человек, любуется ночным Манхэттеном, радуется своему недолгому одиночеству и свободе от жены, возможно, от детей, от стрессов на работе. Может, у него бессонница, а может, он просто уставший бегун, который любит тренироваться по ночам. Они могли думать что угодно, потому что он сидел в тени деревьев и издалека не видно было, что глаза у него закрыты, из уха вытекает струйка крови и волосы на распухшей голове потемнели от крови. Может, его принимали за пьяного, присевшего отдохнуть на лавочке. А кому нужны пьяные?

Его нашли в три часа ночи 11 сентября 2011 года на бульваре в Бруклин-Хайтс, в том месте, куда он часто ходил, чтобы подумать о жизни. Он был без сознания.

Это место довольно далеко от его дома, Дженни, но он любил ходишь туда, иногда вместо пробежки. Он ходил туда по ночам и ничего не боялся, хотя город по ночам опасен, но, может, эта скрытая опасность даже возбуждала его. Обнаружил его молодой человек, который подошел к нему, чтобы прикурить, и тогда-то и заметил разбитый рот и опухшее лицо. Он вызвал полицию и спас брату жизнь.

При нем ничего не нашли. Ни бумажника, ни телефона, ни часов, ни денег, ни ключей. Ничего, что помогло бы понять, кто он и откуда. Только выцветшая футболка, старые, легкие брюки и коричневые вьетнамки на ногах. Он никогда не мерз. Не то что я. Помнишь, как я вечно дрожала?

Его срочно доставили в реанимацию, там откачали скопившуюся жидкость и возились с его головой, пока опухоль не спала. Потом его перевели в отделение интенсивной терапии, положили в палату с четырьмя другими пациентами и стали ждать, когда сознание вернется и сообщит остальным частям тела, что надо просыпаться и жить. Там он лежал, тихо и неподвижно, до того самого утра, когда проснулся и попытался выдернуть изо рта трубку. Он не знал ни своего имени, ни адреса, ни того, что с ним случилось. Ни того, что случится с ним дальше. Он и до сих пор ничего не знает.

Вот и все, что мы только что узнали. Сообщу тебе, когда будут какие-нибудь новости, Дженни.

Целую,

Элл.

~