Когда бета рычит

— Совет ликанов хотел подсластить пилюлю, поэтому всем объявили о твоем наследстве.

— Они сделали меня грёбаным призом? — Арабелла привыкла к тому, что Гарри обращается с ней, как с вещью, но как принять тот факт, что и другие воспринимают её подобным образом, будто она не более чем объект для обмена? Это её сильно задело.

«Я не должна позволить им причинить мне боль». Должно быть, она произнесла эти слова вслух, потому что Хейдер ей ответил:

— Не воспринимай это как оскорбление, детка. Да, ты — приз, бесценный, заветный. Я сделаю всё возможное, чтобы ты была в безопасности. И я не буду делать это из-за твоего богатства или положения альфы. Ты ценна сама по себе.

Наверно, в машине жарко, потому что она внезапно растаяла. Никогда ещё никто не говорил ей ничего столь прекрасного.

— Ты говоришь всё правильно.

— Я не просто так говорю, детка. Я делаю. Со временем ты все поймёшь.

— Если у меня будет время.

— Ты получишь это время. Не переживай. — Крепкое пожатие её бедра придало ей уверенности, но больше всего Арабеллу согрели его страстные слова. — Я не позволю им забрать тебя, детка. Я разорву их голыми руками, если понадобится.

— Но как долго это будет продолжатся? — Как долго ей придется жить с этой угрозой, нависшей над ней? Остановятся ли стаи ликанов, когда в полнолуние будет выбран новый альфа, или они будут продолжать преследовать, решив наложить свои грязные лапы на её богатство? — Я не хочу всю жизнь прятаться или бояться каждой тени.

— Мы можем покончить с этим прямо сейчас. — Его слова, произнесённые, когда он обогнул изгиб дороги, окаймляющей скалу, не звучали обнадеживающими.

Арабелла вцепилась руками в сиденье, глядя на головокружительную высоту. Конечно, он не имеет в виду…

— Я не думаю, что готова умереть.

Машину наполнил смех, низкий и хриплый, и ей хотелось надеяться, что это не злодейский хохот, прежде чем он дёрнет руль и они слетят с обрыва.

— О, детка, не такой конец. Я имел в виду, что мы можем покончить с притязаниями волков, сделав тебя недоступной. Если ты уже востребована, то им придется отказаться от своих усилий.

— Востребована? Кем?

Хейдер фыркнул:

— Ты действительно хочешь спросить? Я говорил тебе об этом сегодня утром и повторяю ещё раз. Ты моя пара.

Как правильно прозвучали слова, произнесённые им, но разве она уже не была наивной девочкой, которая когда-то поверила другому сладко говорящему мужчине?

— Как ты можешь быть в этом уверен? Мы даже не принадлежим к одному виду.

— И что же?

— У меня на тебя аллергия.

— Но уже становится лучше. Посмотри на нас, вместе в машине, а ты ещё ни разу не чихнула.

Как быстро он забыл о её приступе, когда обнял перед тем, как уйти и допросить Сэма. Она заметила, что он переодел рубашку — результат слишком большого количества чиханий или крови от допроса?

— В смешанных браках часто бесплодие. — Дети, то, чего она так старалась не иметь с Гарри. Без ведома покойного супруга ей поставили внутриматочную спираль. Смирившись со своей судьбой, она отказалась разделить её с невинным ребенком.

— Значит, возьмём приемного. Или будем жить, воспитывая чужих детей. У прайда есть множество малышей, которых мы можем баловать и одалживать. Я уверен, что тетя Хильда с удовольствием скинула бы на время нескольких своих отпрысков, чтобы отдохнуть.

Он говорил об этом так просто. Заманчиво.

— У тебя на всё есть ответ.

— За исключением одного вопроса, который я задал. Ты будешь моей парой?

Прикусив язык, Арабелла удержалась от того, чтобы сказать «Да!» Она не должна в это ввязываться. Ей нужно время подумать.

— А если я скажу «нет»? — Он стал бы её принуждать?

— Тогда я буду выть под твоей дверью и преследовать, глядя на тебя умоляющими кошачьими глазами, пока ты не сломаешься и не закричишь «да». Кстати, ты также будешь кричать, когда мы наконец останемся одни и я закончу то, что мы начали сегодня.

Как не вовремя он вспомнил о поцелуе. Этот полный страсти, обжигающий поцелуй. Ох.

— Я… я… — Правильного ответа на его вопрос «Ты будешь моей парой?» не существовало. Она могла бы перечислить так много веских аргументов, почему она должна отказаться. И все же… ей хотелось сказать «да».

«Он наш. Мы должны заявить на него права».

Как будто она прислушивалась к той половине себя, которая предпочла спрятаться от мира.

«Я должна спрятаться. Так будет лучше. Это я во всем виновата».

Арабелла могла бы продолжить расспросы, но они притормозили перед домом, и лакей в униформе придержал для неё дверь.

Потом её окружили кошки. Возбуждённые львицы, которые набросились на неё с вопросами.

— Это правда, что кто-то напал на вас на ранчо?

— А кто-нибудь наложил лапу на пойманного волка?

— Этот цвет ногтей делает мои пальцы толстыми? — Вопрос был задан не ей конкретно, а вообще. Но он оказался единственным, на который Арабелла смогла ответить.

— По-моему, очень мило.

— Дамы. Если вы не возражаете, Арабелле нужно отдохнуть после нападения. Но будьте начеку. Патрулируйте территорию. Волки объявили войну, и мы должны показать им, почему эта грёбаная идея глупа.

Радостные возгласы встретили его заявление.