Кофейные истории

– Кто? – почти грубо перебил меня Даниэль, но я видела, что он не на шутку встревожен. – Кто, Гинни? Ты никогда не страдала ни недостатком смелости, ни неумением правильно выразить свои мысли, так прекращай пороть чушь и скажи прямо, что происходит!

– Сэр Винсент Фаулер, – твердо произнесла я и стянула на груди края шали. Мне и впрямь было холодно. – Он угрожал. И я хочу знать, может ли он воплотить эти угрозы в жизнь.

Кристиан остановился так внезапно, словно налетел на стеклянную стену, и лицо у него исказилось, словно осколки этой невидимой стены ранили его глубоко, до самого сердца.

– Винс угрожал тебе? Шутишь?

– Нет, – качнула я головой. – Он говорил что-то о слухах, которые будут ходить обо мне… и о нем, если я не склоню голову и не проглочу молча его оскорбления. Мне не понятно, почему он так разозлился. Я просто шла и беседовала с одним джентльменом, а Фаулер вдруг стал угрожать ему вызовом на дуэль, то есть фактически – убийством, а мне – слухами и потерей репутации… И… только клянитесь, что это останется между нами. – Я поймала взгляд сначала Даниэля, потом Кристиана и, только дождавшись кивков, продолжила: – Он пытался силой склонить леди Вайтберри… к отношениям. Мы с Эмбер давние подруги, и мне бы она лгать не стала. Да и я своими глазами видела, как была она напугана, почти до истерики. И… я хочу узнать, не грозит ли мне то же самое.

Даниэль сделался бледен как полотно и отвернулся. Кристиан держал себя в руках чуть лучше.

– Гинни, ты уверена в том, что говоришь? Ты не преувеличиваешь? О Винсе ходит много слухов, но едва ли четверть из них правда! – горячо выпалил он.

– Я не умею отделять правду от слухов, Крис, и поэтому говорю лишь о том, чему сама была свидетелем, – вздохнула я. – До противостояния Фаулера с… с тем джентльменом мне дела нет. Но в тот же вечер ваш друг умудрился оскорбить меня и до слез напугать леди Вайтберри. Не знаю, что у него на уме, но свою ненависть он срывает на тех, кто не может ответить. И отчего-то считает, что ему это сойдет с рук.

Последние слова мои прозвучали зло и бессильно, оседая на языке, как горькая кофейная гуща из последнего, лишнего глотка.

– Гинни… – растерянно пробормотал Кристиан. Даниэль вскинулся, как от пощечины.

– Мы поговорим с ним, – глухо пообещал он. – Все-таки это наш дом. И никому, даже Винсу, нельзя вести себя здесь, как мародеру. Если он забыл, кто мы, то мы напомним.

– Спасибо, – тихо поблагодарила я. Озноб, заставлявший меня кутаться в шаль, сходил на нет. – Но мне нужно знать кое-что еще. Поведение того джентльмена, которого Фаулер хотел вызвать на дуэль, тоже было… странным. Я не могу понять, что меня в нем настораживает, но чувствую подвох. Джентльмена зовут Доминик Синглтон, а Фаулер набросился на него после того, как тот упомянул о том, что вы с Крисом около трех-четырех месяцев назад… как же он выразился… ах, точно. «Огорчили леди Абигейл почти до белых волос, опозорив свои имена».

Воздух пронизало такое напряжение, что он, казалось, загустел.

– Доминик рассказал тебе, что случилось? – быстро и хрипло спросил Даниэль, переглядываясь с братом. – Он успел уже оболгать нас?

О. Значит, «оболгать»?

– Нет. Да я бы и не стала слушать, в первую очередь спросила бы у вас, правда это или нет. Так что случилось три месяца назад? Как с этим связаны Фаулер и Синглтон? И как во всем этом замешана Абигейл? – Близнецы одновременно поджали губы, и я поняла, что если сию секунду не настою на своем, то больше слова из них не вытяну. Момент будет упущен. – Скажите мне. Я не хочу узнавать сплетни из третьих уст и сомневаться в своих друзьях. Я хочу верить вам.

Воцарилось недолгое молчание. Эвани отстала где-то далеко позади, за поворотом аллеи, и не торопилась нагонять нас. Даниэль тоскливо обернулся на дорогу, глубоко вдохнул, словно набираясь смелости, и наконец решился: