Кофе с перцем

— Добрый день! Извините, вечер! — В этом месте Лариса издала невольный смешок. Немудрено, что она перепутала день и вечер. После всего пережитого можно перепутать и год. Но что подумают на студии? Что у нее шарики съехали с катушек? — Это Лариса Марголина. — Тут она замолчала. — Я все объясню позже. Это… просто невероятно! — Лариса прикрыла трубку рукой. Ее душил смех. То, что она говорила, могло быть истолковано совсем иначе. На студии могли подумать, что она пережила некое романтическое приключение вроде амуров с арабским шейхом или нефтяным магнатом на уединенном острове. — До… свидания, — выдавила Лариса. И, дав отбой, повалилась на диван, трясясь в приступе беззвучного смеха.

Настроение у нее пошло вверх. «Выкручусь как-нибудь, — подумала она. — Если на студии для меня нет никакой работы, попытаюсь найти ее в другом месте. Позвоню Сергееву. Может, он куда пристроит? Связи у него большие. Главное — я дома! Жива-здорова. Господи, даже не верится! Сейчас я буду лежать в ванной и наслаждаться этим. Сто лет я не принимала ванну!»

После ванны Лариса легла спать. Проснулась она на следующий день поздно. Около пяти вечера. Организм никак не мог отойти от пережитого. И ей требовалась основательная «перезарядка батареек». Лариса подумала, что надо убраться в квартире, потом сходить в магазин и купить разные хозяйственные мелочи. А завтра с утра она начнет звонить на студию. Будет постепенно въезжать в жизненную колею.

В ванной Лариса нашла остатки стирального порошка. Развела его в воде и принялась за мытье полов. Потом вымыла окна. Время пролетело незаметно.

Лариса поставила чайник и включила маленький телевизор, который стоял у нее на холодильнике. Шла реклама. Она настолько отвыкла от телевизора, что дурацкая реклама показалась ей кинематографическим шедевром. Затем объявили программу «Криминальные новости». Симпатичная блондинка сухим бесстрастным голосом читала хронику происшествий. Чайник вскипел. Лариса положила две ложки кофе в чашку и налила туда горячей воды. Внезапно одна информация привлекла ее внимание…

В лесу в районе Балашихи нашли тело Натальи Горностаевой, молодой артистки, одно время игравшей в театре «Дарина». По внешним признакам это убийство напоминает два других. Убийство Светланы Сугробовой, студентки ГИТИСа, и Ирины Розен, бывшей питерской актрисы, три года назад переехавшей в Москву и с успехам снявшейся в нескольких фильмах…

Лариса ахнула. Она немного знала Ирину и Светлану. Пару раз сталкивалась с ними на пробах. Администрация «Арион-Т» старалась, чтобы конкурентки как можно меньше общались друг с другом. Особенно на последних турах. Но иногда избежать этого было невозможно. Ирина, худенькая поджарая брюнетка с цепким взглядом умных глаз, производила впечатление расчетливой, опасной соперницы. Сугробова была не лучше. Она выглядела амазонкой-победительницей и смотрела на всех с нескрываемым превосходством. Она вела себя так, как будто главная роль была у нее уже в кармане. Однажды Лариса видела, как Светлана заискивала перед Надеждой Анисиной. Что-то говорила и льстиво смотрела ей в глаза. Но Анисина холодно покачала головой и отошла. Не поддалась на откровенный подхалимаж. Лариса так живо вспомнила съемки на студии, что чуть не задохнулась от волнения. Все было так ярко, зримо, осязаемо. И так давно… Горностаеву она не помнила.

И вот они все мертвы. Что это? Совпадение? Или… Мысли Ларисы путались. Но дикторша не упомянула, что кто-то из девушек снимался в сериале «Придворный роман». Значит, съемки не состоялись? Но почему? «Надо с утра засесть за телефон и дозваниваться до „Ариона“. Не дозвонюсь — поеду. Не выгонят же меня оттуда, в конце концов!»

Наскоро выпив кофе, Лариса подхватила сумку и пересчитала деньги. Надо было идти в магазин.

В магазине Лариса накупила столько хозяйственных и бытовых мелочей, что они не уместились в одной сумке. Пришлось прямо у кассы покупать большом пакет и выгружать часть покупок из тележки в него.

По дороге домой Лариса думала о судьбе сериала. Случилось что-то непредвиденное, если он так и не вышел на экраны. Васин не мог упустить предоставленный ему шанс. Не такой он был человек!