Кофе с перцем

– Мое сердце, Анаит, вот я перед тобой сгораю в пламени. Я готов отдаться тебе полностью – возьми же дары мои и позволь любви нашей осуществиться, – так говорил он по ночам, целуя узкие стопы ее.

– Разве не противны тебе шрамы, покрывающие лицо мое?

– Помнишь, как я обещал любить тебя, даже когда ты состаришься и лицо твое покроется морщинами, как плохо обожженный кувшин, в который налили воду? Чем шрамы хуже морщин? И их я люблю, и тебя под ними.

– Но что толку в любви, которая не принесет плода? Зачем она?

– А что толку в любви, от которой требуют плодов, не давая цвести? Переполняет меня нежность, и я хочу разделить ее с тобой. Прими семя мое.

– Твое семя слишком драгоценно, чтобы бросать его в мертвую землю… Прикажи устроить еще одну спальню в доме, чтобы нам не мучить друг друга.

Когда Ананун вошел в совершенный возраст, Анаит решила женить его.

– В нем скопилось много дурной силы, его нужно развязать, как кобеля, чтобы он снова стал послушен, – сказала она мужу.

– Но кто согласится стать его женой?

– Я сама найду ему невесту – сироту, которая за счастье почтет породниться с нами.

И она привезла юную девушку, невинную и прекрасную, как цветы в предгорьях Святого Света. Гарнуи не говорила по-турецки, не умела писать и читать, а считала только до пяти – столько было коров у людей, растивших сироту из жалости.

– И ты хочешь, чтобы эта девушка стала его женой?! – возмутился Бюзанд. – Тебе не жаль ее молодости и красоты?

– Она сирота, и никто не хочет брать ее без приданого, – ответила Анаит.

– Давай я буду ее посаженным отцом и дам ей такое приданое, что все самые лучшие женихи выстроятся в очередь перед нашим домом!

– Нет! Я выбрала ее за красоту и покорность. Не смей жалеть эту девушку – она не дочь тебе!

– Хорошо, будь по-твоему. Но я не хочу быть свидетелем этой мерзости. Пусть после свадьбы они отправляются в деревню.

И Бюзанд не поехал в церковь, где венчали молодых, сказавшись больным. Вечером он ждал, когда Анаит сама заговорит с ним, но жена хранила молчание. Наконец Бюзанд не выдержал:

– Как все прошло?

– Едва ли он понял, что происходит. Но дело сделано. Гарнуи стала его законной женой.

– Они уже уехали?

– Я отправила его в деревню сразу же. А Гарнуи постелила в доме.

– Но зачем?

– Я хочу, чтобы ты вошел к ней.

– Что?!

– Послушай, прошу тебя, муж мой. Много лет я ждала этого. Я хочу быть матерью. Разве не обещал ты мне столько детей, что на всем белом свете имен не хватит? Теперь я прошу только одного – подари мне этого ребенка!

– Но почему мы не могли взять сироту и воспитать его как своего сына?

– Я не хочу растить чужое дитя. Мне нужен твой ребенок – плоть от плоти твоей, чтобы я могла полюбить его.

– Если б сказала об этом раньше, мы нашли бы женщину, которая согласилась бы понести от меня! Зачем ты толкаешь меня на грех, Анаит?

– Потому что душа моя просит мести. Тот турок отнял у меня всех детей, так отомсти за меня – отбери потомство у сына его!

– Нет, ты сошла с ума! Я убил и того турка, и товарищей его. Разве этого недостаточно? Я молчал, пока ты в безумной злобе своей дрессировала ребенка, словно он дикое животное, хотя и должен был вмешаться тогда! Но сейчас кому ты мстишь? Этому несчастному, который даже не понимает, в чем виноват перед тобой?

– Да, я сошла с ума! Но не от злобы, а от горя и от любви к тебе, которой не дано осуществиться! У нас украли нашу любовь, и я молю тебя – не во имя любви, так хоть из жалости – подари мне ребенка! Ни о чем больше я никогда не попрошу тебя!

И Бюзанд покорился воле любимой жены своей.

Когда он ушел, Анаит легла, намереваясь уснуть поскорее, но вместо этого замерла, напрягая слух. Давно забытое чувство внизу живота не давало покоя, мучило ее, заставляя представлять происходящее сейчас между Бюзандом и Гарнуи. Но вот она услышала скрип двери в спальне мужа и звук льющейся из умывальника воды. «Он омывается», – с каким-то удовлетворением подумала Анаит и закрыла глаза.

Завтракали они молча. Перед выходом из дома Бюзанд прикоснулся губами к руке Анаит.

– Скажи, – промолвила она. – Ты был вчера с ней нежен так, как нежен был бы со мной?

– Нет. Ты ведь знаешь, вся моя нежность – только для тебя. Но я постарался не причинить ей лишней боли.

– Это хорошо, – кивнула Анаит. – Она не должна бояться тебя. Ты будешь входить к ней каждую ночь, пока мы не убедимся, что она беременна.

Через положенное время Анаит повезла Гарнуи к доктору-турку.

– Помогите нам, господин. Моя невестка жалуется на тошноту по утрам.

– Могу вас обрадовать, мадам, – сказал доктор после осмотра. – У вас скоро будет внук или внучка. Передайте мои поздравления вашей семье!

Когда подошел срок, тот же доктор приехал в дом Бюзанда, чтобы принять роды. Анаит несколько часов сидела рядом с роженицей, молча наблюдая за схватками. Но едва стала видна головка ребенка, она оттолкнула доктора.

– Спасибо, дальше я сама.

– Но, мадам, я не могу позволить вам… Родовспоможение требует навыков!

– Оставьте, доктор. Я полжизни готовилась к этому.

Доктор пожал плечами и отошел в сторону.