В опустевшем зале я вдруг увидел парня, аккуратно раскладывающего товары в магазинчике напротив. Вот он на миг поднял голову, и я, к великому изумлению, узнал помощника Зарзанда. Тут стеклянные двери распахнулись, и прямо на меня побежали журналисты, стремясь занять место как можно ближе к кофейне.
Я, не теряя драгоценных секунд, поставил джезву на жаровню и встал у стойки, втянув живот и придав лицу как можно более благожелательное выражение. Как раз вовремя – к нам, держась на почтительном расстоянии друг от друга, приближались те самые высокие гости. Навстречу им, сдержанно улыбаясь, шел наш лидер. Все они остановились в метре от кофейни, защелкали фотоаппараты, засверкали вспышки, и тут кто-то из журналистов, слишком высоко подняв свою палку с микрофоном, стукнул ею по верхней панели над стойкой. От удара пластиковая табличка
Камеры повернулись в мою сторону, а сам я, почувствовав, что уже пора, повернулся к жаровне, чтобы разлить кофе по чашкам. Гости почти одновременно к ним потянулись, но у одного рука дрогнула, и чашка, выскользнув из пальцев, полетела вниз.
Кровь и кофе
Решение убить себя пришло мне в голову три года назад, когда мы с женой приехали сюда отдыхать. Правда, у меня были другие планы. Я хотел закрыть за лето два кредита, а не брать еще один, чтобы оплатить тур. Но не получилось. Вы знаете, какими бывают женщины. Она сказала – мы летим в Турцию, и всё.
Жену свою я совсем не любил. Я бы должен был задушить эту глупую и жадную стерву и сесть в тюрьму, но решил убить себя.
Мы часто ссорились. Здесь тоже. И тогда я уходил к морю. Однажды провел на пляже всю ночь. Рядом веселилась компания местных. Один из них подошел ко мне и спросил что-то на турецком – наверное, сигарету.
Вот тогда я и подумал: а что, если меня не станет? Никто, ну или почти никто, не заметит этого, как не замечают лица человека, у которого просят закурить.
По дороге в Москву, в самолете, я разрабатывал план. Вначале в шутку, чтобы отвлечься от тяжелых мыслей. А потом уже серьезно. И с тех пор начал готовиться к самоубийству.
Несколько месяцев я втайне от всех учил турецкий язык, самостоятельно и с репетитором по зуму. Но начался 2020 год, и все пришлось отложить. В 2021 году я потерял работу, набрал еще кредитов – в общем, было не до смерти.
На следующий год уже под конец купального сезона жена заявила, что нам нужно срочно отдохнуть. Выбор направлений был невелик, и я уговорил ее вновь приехать сюда.
На дно своего чемодана я положил вещи, которые купил тайком от жены, легкий рюкзак и все наличные деньги с карт. На проценты за снятие наличных не смотрел даже – я больше не собирался по ним платить.
И вот мы в Олюденизе. Из положенных по путевке двух недель я решил дать себе недельный отдых, а потом уже приниматься за дело. Дни летели незаметно. Пошла вторая неделя, но я все никак не мог взять себя в руки и начать действовать. План самоубийства казался мне теперь слишком сложным. Но к концу второй недели я понял, что возвращаться в Москву еще страшнее.
Вечером я устроил ссору с женой. Орал так, чтобы слышали все соседи и служащие отеля. Затем вышел из номера, незаметно прихватив с собой рюкзак с вещами. Бутылку виски купил уже по дороге на пляж. И, конечно, еще поругался в магазине с продавцом.