Кофе с мышьяком

Только через полчаса я сумела прийти в себя настолько, чтобы позвонить Ромке без рыданий и истерических всхлипываний. Но трубку он не взял. Включился автоответчик, на который я наговорила просьбу немедленно со мной связаться. Потом с внутренним содроганием набрала номер стариков, но и там работал автоответчик.

Что делать?

Флоранс смотрела на меня полными слез глазами, явно придумывая, чем она может помочь. А чем тут поможешь?

– Давай кофе выпьем, – предложила я. – Только сварим нормальный...

Подруга поспешила к плите, а я тем временем снова набрала номер Ромки. Как ни странно, он ответил. Усталым, равнодушным голосом, почти без эмоций, так что я даже не сразу поняла, кто говорит.

– Привет, Стась. Ты уже в курсе?

– Да, моя подруга прочитала в газете...

– Извини, я сейчас не могу говорить. Давай попозже созвонимся.

– Ром, пожалуйста, удели мне две минуты! – взмолилась я. – Мне почти ничего не известно. Как это произошло? Его и правда убили? Ты был в милиции? Как родители?

– Не знаю я, кто, как и почему! – отозвался он тоскливо. – Мне сообщил его отец, вчера вечером им позвонили из милиции. Сопоставили описание его одежды и этих, как их там... аксессуаров с тем, что мы указывали в заявлении на розыск. Мать в больнице. Предынфарктное состояние. Отец еле держится, пьет успокоительное. Я сейчас с ними...

– Господи... Я могу чем-то помочь?

– Сиди дома, не беспокойся. Я позвоню тебе, как только появится что-то конкретное. А Шурка как?

– Еще не знает, – сказала я, чувствуя, как неприятно ноет сердце. Ума не приложу, как я буду объясняться с ребенком.

– Ладно, держись. До связи.

И он отключился, не дожидаясь моего ответа. Флоранс поставила передо мной чашку дымящегося кофе. И в эту минуту зазвонил телефон.

– Могу я услышать Станиславу Подгорную? – спросил меня официальный женский голос.

Наверное, из милиции звонят или из прокуратуры, подумала я. От таких вот голосов меня мороз по коже пробирает: не люблю я общаться со всяческими официальными лицами, они меня вгоняют в глубокую тоску.

– Да, слушаю вас.

– С вами говорит личный секретарь Игоря Витольдовича. Вы оставляли сообщение на автоответчике...

Нет, явно не милиция звонит. А кто такой Игорь Витольдович? Полминуты я тупо вспоминала, откуда же знаю это имя, потом до меня дошло, что речь идет о Тетерине.

– Да, хотела. Вы можете меня с ним соединить?

– По какому вопросу вы хотели с ним побеседовать?

– По поводу Камиллы Соколовой.

– Одну минуту, пожалуйста.

Но бравурную музыку в трубке я слушала не минуту, а целых пять. Когда мне все это надоело и я собралась отключиться, Тетерин наконец соизволил ответить. Не представился, не поздоровался, а сразу перешел к делу:

– Кто вы и откуда у вас информация о моей жене?

Голос был тот же, что и на автоответчике Архипова, скрипучий и мерзкий, не узнать его было невозможно. Не понравился мне тон, каким он заговорил со мной – как шеф с нерадивой секретаршей. А кроме того, никакой информации о его драгоценной жене у меня не было, я сама хотела разжиться у него какими-нибудь сведениями.

– Здравствуйте. Разговор не телефонный, я хотела бы увидеться.

– Кто вы и откуда у вас информация о моей жене? – повторил Тетерин, повышая голос.

– Я журналистка, а информация из проверенного источника, который я не имею права разглашать, – сухо ответила я. Откуда взялся этот самый источник, понятия не имею, врала я на ходу, ибо мне хотелось поставить хама на место. – Итак, Игорь Витольдович, где мы можем встретиться?

Целую вечность он молчал, собираясь с мыслями. Я милостиво дала ему время подумать, хотя слушать прерывистое тяжелое дыхание в трубке не доставляло мне никакого удовольствия. Что-то с ним было не так, с этим Тетериным. Болен он, что ли?

Флоранс сделала большие глаза, вопросительно глядя на меня. Тем временем Игорь Витольдович ожил и быстро продиктовал адрес своего офиса.

Я бросила телефон и лихорадочно забегала по квартире размышляя. Если Архипов и правда увел у него жену, то Тетерин – первый в списке подозреваемых, и тогда мне следует быть очень осторожной. Надо решить, как и о чем с ним разговаривать... Но мысли путались, сбивались, вероятно, валерьянка сыграла со мной злую шутку.

За мной бегала Флоранс, допытываясь, что происходит. На третьем круге она схватила меня за руку и велела выкладывать все как на духу.

– Флоранс, я сейчас поеду к мужу этой Камиллы. Может, хоть что-нибудь узнаю.

– Я с тобой!

– Нет, дорогая, не надо. Я справлюсь сама.

– Тогда я заберу ребенка из школы.

– За ним приходит Антонина...

– Но должна же я хоть чем-то быть полезной!

– А как же твой бизнес?

– Ничего, один день управятся без меня, – отмахнулась подруга. – Значит, так, я остаюсь у тебя, может быть, и пригожусь на что-нибудь. Не пропадай, пожалуйста, надолго, я буду волноваться.

– Только умоляю, не рассказывай ничего Шурке!

– Что ты, конечно, не скажу! А еще послежу, чтобы он не подходил к телефону, мало ли кто может звонить...

Оставив верную подругу на хозяйстве, я поехала на встречу.