Кофе от баронессы Кюцберг

– Давайте быстро сюда, пока кума и режимника нет. Они часто сюда заходят. При них сложно протащить в зону нелегалу. А вы посидите ещё немного и езжайте домой, – прохрипел он.

Марека подошёл к решётке и передал весь заказ Колчака ему.

– Там продуктов мы привезли, много, – прошептал Марека, – один не утащишь.

– Молодцы ребятки! Ой, как клёво вы всё устроили, век не забуду, – запихивая траву себе в одежду, приговаривал Хлястик.

Через решётку он пожал им руки, и они вышли через тройные двери на улицу, где их ждал Юрка Пуга. На свидание его не пустили, так, как больше двух человек в комнату свиданий запрещено было пускать.

– Фу у меня такое ощущение было там, будь – то я сам в тюрьме нахожусь, – облегчённо выдохнул воздух из себя Марека, подходя к Юрке Пуге.

– Что страшно было? – с ехидством спросил Пуга.

– А ты как думаешь, спалили бы с таким грузом и оставили бы там сидеть без суда и следствия. Хорошо не обыскивали на коротких свиданиях ни кого. А на длительных шмонали приезжих, как положено. Заводили в специальную комнату.

– Ладно, парни совесть наша перед другом чиста, и на душе после этого легче стало, – сказал Джага.

– Жалко его самого не видали, – сокрушался Марека, – придётся матери его, сказку новую сочинять.

– Конечно, не скажешь – же ей, что он в штрафном изоляторе сидит, – рассуждал Джага.

– Нет, конечно, – сказал Марека, – я скажу, ей, что дали только пять минут с ним и с Жорой поговорить, а за это время как следует, и поздороваться не успеешь.

Они два раза ещё подъезжали к Колчаку, но его самого так, ни разу и не видали. Все движения по подогревам координировал Хлястик. Потом ребят многих заберут в армию, и иногда к Вовке будет приезжать один Марека. Ему по состоянию здоровья выдадут военный билет.

Лесное ассорти

Прошло два года, со дня нахождения Колчака на зоне. За это время в великой стране СССР планеты Земля произошли мощные катаклизмы. Наступил другой общественный строй и СССР канул в Лету. Отныне Советский Союз стал называться Россия. Все зеки ждали амнистии, на той волне, что они были осуждены в одной стране, а срок отбывают в другой стране. Поэтому законодатели просто обязаны объявить гуманный акт для сидельцев, который называется амнистией. Но стояла тишина, а заключённым оставалось только тешить себя призрачными мечтами.

Освободились Дыня и Шимми, но Вовка и Жора этого момента не видели. Жора вновь был в тюремной больнице. А Колчак сидел в БУРЕ. (барак усиленного режима)

…До их освобождения Дыни и Шимми в производственной зоне найдут поражённым током Кнопу. Администрация лютовала, считая, что несчастным случаем там близко не пахнет, но доказать убийство было не возможно, никаких следов на месте преступления не было, кроме засунутого в штаны Кнопе высоковольтного кабеля.

В этот день под горячую руку попался и Колчак с Базой.

У них на промышленной зоне найдут литр водки и их обоих посадят за это в БУР на шесть месяцев, где, наконец – то Колчак во время прогулки мог ежедневно встречаться с Калиной.

Вовка Калину помнил хорошо, он был лет на десять старше Колчака и играл в хоккей вначале за команду Водник, затем перешёл в команду мастеров.

От былого крепкого Калины осталась, одна кожа да кости. Он постоянно жаловался на почки и гипертонию. Два раза пока Колчак находился в Буре, Калину увозили в тюремную больницу. А третий раз их отправили вместе на этап в тюрьму. Калина ехал в тюремную больницу, а Колчак вместе с Базой с заменёнными им режимами шли на более строгий режим в лесную зону.

На пути встали камеры пересыльной тюрьмы, с её серыми стенами и бессонными ночами, где тусклая лампочка, горевшая даже по ночам, не убаюкивала, а невозможно действовала на нервы. Неделю они вместе с Базой ждали этапа на одну из лесных зон.

Их вместе с другими заключёнными, где в основном были первоходки, погрузили в столыпинский прицепной вагон, который в тупике стоял на станции Сортировочная. Заключённые восемь часов ждали, когда их вагон подцепят к пассажирскому поезду. Поезд тронулся от перрона только вечером. Проезжая через Волжский железнодорожный мост, сквозь тёмную завесу, из зарешёченных окон Колчаку хорошо были видны огни родного города. Он уже знал, куда их везут. Эта была зона, где сидели Лука и Сева. И от мысли встречи с ними, он знал, что проблем с лагерной жизнью у него не будет и там.