Кофе и Карнавал

Я наклоняюсь и погружаю руку в соленую воду. Исцарапанную кожу немного щиплет. Вскоре пальцы натыкаются на что-то гладкое на скале.

Человеческий череп.

В лунном свете кость становится ещё белее, чем она есть. Это неприятно видеть, и я подманиваю ближе красноватый огонек. Он не сделает кость живее, но подарит ей призрачное тепло.

— Думаю, что смерть — это неизбежность.

В пустых глазницах свернулась чернота.

— Не всегда… — Милдред покачивает трубкой, стряхивая густой дым в волну. — Люди на этом корабле были пиратами, Гинни. Тридцать человек — тридцать отчаянных убийц. Два дня они преследовали судно, на котором ехали в Колонь те, кому не нашлось места в Старом свете. Не одинокие путешественники, но семьи, ищущие землю, где можно пустить корни. Эти странники не были богаты; догони каравелла их лёгкое суденышко — и поживы пиратам бы не нашлось. И тогда в ярости они уничтожили бы всех — и женщин, и детей. Но море отчего-то решило иначе; начался шторм, а потом на пути пиратского корабля из глубин вдруг поднялся риф. Никто не выжил — ни один из тридцати убийц, чья кровь была черна, как сажа. Как ты думаешь, Гинни, благо ли это?

Череп в моей руке вдруг становится тяжелым, словно бронзовый шар, выворачивается — и падает в море, не порождая ни кругов на воде, ни брызг, ни пены.

— Это судьба. Наверно… Кто знает, какие люди плыли в Колонь на том корабле? Были ли среди них убийцы? Зачинатели новых войн? Или те, кто принес потом стране мир и процветание, и потому судьба хранила их?

Я наклоняюсь и вглядываюсь в темную глубину; череп медленно опускается в бездну, и красноватый огонек, пронзая толщу воды, летит за ним — по долгой, долгой спирали.

Бабушка улыбается беззвёздному небу.

— Кто знает… На том корабле мы с Фредериком совершали свое первое в жизни путешествие. На том корабле был тот, кто потом убил моего сына…

Я поворачиваюсь так резко, что теряю равновесие.

Море принимает меня ласково и жадно.

Последнее, что различают мои глаза, пока грудь наполняется горькой влагой — белое, словно кость, лицо Милдред.

На следующий день на море был небольшой шторм. К счастью, на комфорте это никак не сказалось, разве что ходить мне стало немного труднее, но благодаря Лиаму я справлялась. Капитан Мерри настоятельно не рекомендовал прогуливаться по палубе — из-за сильного северного ветра. Знакомство с семейством Шварц откладывалось на вечер, до ужина… Я попыталась было найти дядю Рэйвена, но его секретарь, молодой человек в идеально пошитом костюме цвета кофе, вежливо и непреклонно спровадил меня, сославшись на то, что «маркиз, увы, занят делами неотложными и почти что государственными».

Шутку я оценила, но скуку мою это развеяло ненадолго.