Кофе для истинной леди

Я прибавила шагу, стремясь как можно скорее оказаться подальше от места происшествия. Неприятно было признаваться в этом, но сэр Фаулер меня пугал. Настолько, что слов для самообороны не хватило и пришлось воспользоваться уроками Эллиса. Конечно, это не совсем мое дело, но нужно узнать у Абигейл, как такой человек, как Фаулер, оказался в списке приглашенных.

И что, скажите на милость, значили его последние слова?

— Леди Виржиния, п-позвольте выразить вам мою сердечную б-благодарность, — прервал мои размышления мистер Синглтон. — С сэром Фаулером у нас д-давние счеты. Я никогда не одобрял д-дружбы моих п-племянников с этим ужасным ч-че-человеком, — признался он беспомощным тоном и скрестил на груди полные руки. — Однако леди Абигейл п-прислушалась к моим советам только п-после того, как имена Д-даниэля и К-кристиана едва не покрылись п-позором.

— Понимаю, — я рассеянно взмахнула веером. — Не стоит благодарности, я и не думала вас защищать. Все вышло случайно.

Значит, мне показалось правильно — сэр Фаулер действительно испугался, что Доминик может что-то рассказать мне о нем. Вероятно, что-то очень и очень неприглядное. Судя по тому, что никаких сплетен, связанных с Дагворсткими Близнецами этой весной не ходило, некое «позорное» происшествие, в котором также был замешан и Фаулер, удалось сохранить в секрете. Наверняка кроме, собственно, участников событий, знает о нем только Абигейл. Может, расспросить ее? Или попытать счастья с Домиником?

Пока мы лавировали среди гостей, разыскивая неуловимую Абигейл, чье фиолетовое платье мелькало то здесь, то там, я пыталась расспросить своего спутника о том, чем же мог навредить Фаулер репутации Дэнни и Криса. В конце концов, они же не юные девушки, у которых честь и положение в обществе зависят от благонравного поведения… Однако Доминик, несмотря на кажущуюся простоту, отвечал уклончиво и в таких формулировках, что задавать вопросы дальше было просто неловко. Временами, когда кто-нибудь рядом громко смеялся или говорил, Доминик втягивал голову в плечи.

Похоже, сэр Фаулер напугал не только меня.

— О, леди Виржиния, вот и вы, дорогая! — прощебетала Эмбер, нагоняя меня. Я замедлила шаг. — Мистер Синглтон, вы не возразите, если я похищу у вас прекрасную графиню? — с очаровательной улыбкой обратилась она к эсквайру.

— Нет, ни в к-коем случае, — отвесил тот неловкий полупоклон. — Леди В-виржиния, еще раз б-благодарю вас. П-приятного вечера!

Когда Синглтон отошел на приличное расстояние, Эмбер глубоко вздохнула — и с этим вздохом из нее словно вышли все силы. Мне даже показалось, что вокруг ее глаз и губ появились морщинки.

— Присядем, Виржиния, — предложила она без улыбки и растерянно оглянулась. — Что-то я ужасно устала. Не представляете, насколько тяжелым выдался вечер…

Мы отошли подальше от факелов, костров и назойливого шума праздника, в прохладную полутень древних дубов, покрытых седыми пятнами лишайников. Там баронесса устало опустилась на скамью и принялась медленно расстегивать мелкие пуговки на перчатках. Я механически считала их про себя и пока помалкивала, давая Эмбер возможность собраться с мыслями.

…тридцать восемь, тридцать девять, сорок…

…сорок шесть, сорок семь, сорок восемь…

Пятьдесят.

— Ненавижу их, — пожаловалась Эмбер, стягивая перчатки и бессильно сжимая их в кулаке. — Руки в них совершенно ничего не чувствуют. Перчатки, Виржиния — это как репутация. Тебя приучают их носить с детства, но никто не думает о том, как они неудобны. Скажите мне откровенно… Моя репутация так ужасна?

Я оторопела.

— Простите, Эмбер, я не совсем поняла вопрос… Что значит «ужасна»?

— То и значит, — в приступе чувств она хлестнула перчатками по краю скамьи — жест бессильный и отчаянный. — Я выгляжу, как бездумная кокетка? Как та, кто ни во что не ставит своего мужа? Как доступная женщина? — голос у нее задрожал.

— Бог с вами, Эмбер! — я поспешила вклиниться в паузу между вопросами, чтобы не позволить подруге зайти в самобичевании слишком далеко. — Что навело вас на такие мысли? Еще утром вы были в порядке, а сейчас… — в голове у меня мелькнула абсурдная догадка, навеянная недавней сценой. — Сэр Фаулер что-то сделал?

Баронесса отчетливо вздрогнула, и лицо ее стало похоже на гипсовую маску.

— Не сделал. Сказал. Он…

— Говорите тише, Эмбер, вдруг кто-то захочет прогуляться вдали от главной площадки. Сдается мне, вы не рады будете, если посторонние услышат ваши откровения.

— О… — Эмбер явно об этом не задумывалась. — Хорошо, — произнесла она, наконец, шепотом. — Слушайте…