Кое-что ещё…

Полгода спустя Дороти Холл короновали снова – на этот раз маму наградили титулом “Миссис Лос-Анджелес”, и сделал это знаменитый ведущий Арт Линклеттер в отеле “Амбассадор”. Мы с братом Рэнди смотрели церемонию по новенькому телевизору RCA. Мама же, как “Миссис Лос-Анджелес”, без конца разъезжала с выступлениями по женским клубам, супермаркетам и торговым центрам “города ангелов”. Дома она почти не бывала – а когда появлялась, все свое время проводила у плиты, оттачивая до совершенства один и тот же рецепт немецкого шоколадного торта с грецкими орехами. Она очень хотела стать “Миссис Калифорния”. Папу весь этот дурдом стал порядком бесить, о чем он не преминул сообщить маме. В борьбе за титул лучшей домохозяйки штата маму ждала неудача, но, как ни странно, она не стала долго горевать из-за своего поражения и просто вернулась к обычной жизни. Но все-таки кое-что в нашей жизни изменилось – во всяком случае, в моей жизни точно.

Интересно, как бы изменилась наша жизнь, получи мама титул “Миссис Америка”? Стала бы она выступать на телевидении, как Бесс Майерсон? Или ездить с лекциями, рассказывая о прелестях бытовой техники Philco? Или писать колонки в журнал McCall? И что бы стало с моими мечтами о славе, если бы реализовались мамины мечты? Тогда титул достался чьей-то еще маме, но меня это мало волновало: я просто радовалась, что мне не придется делить маму с остальным миром.

Мама искренне верила, что всех ее детей ждет блестящее будущее. Я была забавной, Рэнди писал стихи, Робин пела, а Дорри всегда была умнее нас всех, вместе взятых. К старшим классам за моими плечами было столько троек с минусом, что даже маме стало понятно: усердной ученицы из меня не выйдет. В 1957 году я, как и все остальные американцы, прошла тест на умственное развитие. Результаты никого не удивили. Я провалилась по всем категориям за исключением некоего параметра под названием “Абстрактное мышление”. Помню, мне не терпелось добраться до дома и расспросить маму об этом загадочном абстрактном мышлении. Услышав о моих достижениях, мама пришла в восторг. Оказывается, развитое абстрактное мышление означало, что я умею анализировать информацию и решать сложные задачи, опираясь исключительно на силу мысли. На протяжении всей жизни я пыталась решать самые разные проблемы, тщательно их обдумывая, но у меня это ни разу не получилось. Так что я до сих пор не очень понимаю, что это за зверь такой – абстрактное мышление.

В 1959 году культурный ландшафт нашей семьи заметно изменился – в дом по соседству заехала семья Бастендорфов. Билл был психологом с ученой степенью. Даже папа, вообще-то не доверявший “всем этим вашим мозгокопателям”, сразу проникся симпатией и к Биллу, и к его жене Лорель. Семейство Бастендорфов сразу вызвало порядочный переполох в нашем квартале – они позволяли своим детям бегать по дому и саду абсолютно голыми. Жильцы с нашей улицы, с ее одинаковыми домиками и идеальными лужайками, не очень-то оценили заросший сад Бастендорфов и постеры с репродукциями работ Пикассо, Брака и Миро, украшавшие стены их дома.

Иногда Лорель отвозила маму в единственное “битниковское” кафе во всей Санта-Ане. Там они пили эспрессо и обсуждали статьи журнала Sunset о таких ярких персоналиях, как Чарльз Эймс или Клифф Мэй – ну или что-то в этом духе. Как бы то ни было, мама ловила каждое слово Лорель, особенно после того, как та научила ее украшать разными ракушками досочки. Мама была так вдохновлена этой идеей, что придумала свой собственный вид досочек – с камушками вместо ракушек. Вскоре картины из камней заполонили весь наш дом. Больше всего мне запомнилась одна, размером почти метр на полтора – она была такой тяжеленной, что камни с нее вскоре стали отваливаться.

Конечно, большинство людей считали маму всего лишь обычной домохозяйкой, но я всегда видела в ней настоящую творческую личность в поисках своего пути.