Кодекс звезды

Полковник скрипнул зубами, но возражения на ум не шли. Направляясь к двери, он бросил через плечо:

— Вы за это ответите, генерал!

— Если и да, то не перед вами! — парировал Слащёв.

Здание ВОК (Всероссийская Оборонная Комиссия)

Тухачевского сгубила гордыня, густо замешанная на тщеславии – или наоборот, если вам будет угодно. А иначе чего бы он сначала по уши завяз в заговоре Троцкого, которого, между нами, не сильно-то и жаловал, а теперь вознамерился лично привести к знаменателю самую значимую из оставшихся на сей день в столице фигуру: председателя ВОК Ежова, личность загадочную, влиятельную, и, по совокупности, опасную. Ну должно это было его (Тухачевского) хотя бы насторожить – но нет. Поднялся по ступеням, и, сопровождаемый личным конвоем, вошёл в вестибюль, как к себе домой, где их тут же окружили люди в чёрном – любимый цвет спецназа НГБ.

«Однако! Быстро Лацис подсуетился», — подивился начальник Генерального штаба и тут же поделился мыслью с командиром спецназовцев. Тот страшно удивился, но маска на лице скрыла это от Тухачевского. А командир спецназовцев уже взял себя в руки и подтвердил: да, мол, они выполняют распоряжение товарища Лациса.

— …Но дальше вас будут сопровождать мои люди, а ваши пусть подождут здесь.

Тухачевский лишь пожал плечами, отдал короткий приказ и направился к лестнице, с которой начинался путь к кабинету Ежова.

В приёмную наркома вошёл в сопровождении людей в чёрном и проследовал прямо в кабинет, небрежно отодвинув бросившегося было на перехват адъютанта.

Во взгляде, которым встретил его Ежов, Тухачевский не обнаружил ни растерянности, ни раздражения – одно лишь стоическое терпение.

«Хорошо держится», — не мог не отметить Тухачевский. Он выхватил от стола ближний к месту Ежова стул, не спрося разрешения хозяина кабинета сел, закинул ногу на ногу, сверкнув начищенным до зеркального блеска сапогом, достал портсигар, поискал глазами пепельницу, не нашёл, взял со стола чистый лист бумаги, ловко свернул его в нечто напоминающее чашку, поставил творение рук своих рядом с собой и закурил.

Ежов молча встал, подошёл к окну и отворил форточку, куда сразу устремился табачный дым. Вернулся на место и стал терпеливо ждать, пока папироса будет докурена. Когда окурок очутился в самодельной пепельнице, сказал:

— Покурили? Теперь либо говорите, чего вам тут надо, либо убирайтесь вон!

Но Тухачевский, который чувствовал себя хозяином положения, лишь усмехнулся.

— Ну что вы, право, Николай Иванович, стоит ли так горячиться? Впрочем, извольте…

И начальник Генерального штаба разразился спичем, в котором, отдав должное таланту и заслугам хозяина кабинета, предложил оному либо присоединиться к начавшейся в стране «истинно пролетарской революции», либо… Тут Тухачевский красноречиво замолчал, предоставив визави возможность самому додумать негативные для себя последствия.

Ежов выслушал его со всем вниманием, потом сказал:

— Всё, что вы сейчас изложили, крайне интересно. Непонятно одно: почему вы мятеж именуете революцией?

В глазах Тухачевского промелькнула злоба, которая с языка слетела уже издёвкой:

— Я не стал бы увлекаться терминологией на месте человека, чья приёмная захвачена спецназом!

— Разве? — удивился Ежов. — Сейчас проверим! — И вызвал секретаря.

Когда тот вошёл и прикрыл за собой дверь, самодовольство на лице начальника Генерального штаба сменилось беспокойством.

— Что там «захватчики»? — спросил Ежов.

— Пьют чай, ждут указаний, — коротко ответил секретарь.

— Как видите, — чуть раздвинул губы в улыбке Ежов, — спецназ есть не только у товарища Лациса. Кстати, его люди в настоящий момент блокированы войсками Петроградского гарнизона, во исполнение вашего, между прочим, приказа.

Тухачевский попытался встать, но Ежов уже навис над ним, опершись обеими руками на стол. «Сядьте!» в его исполнении прозвучало хлёстко, как револьверный выстрел. Лёгшая на плечо рука адъютанта помогла выполнить приказ. Ежов тоже вернулся на место.

— Сдайте оружие, генерал! — приказал Ежов, так же достаточно категорично, но на полтона ниже.

Когда оружие Тухачевского перешло к адъютанту, Ежов распорядился совсем буднично:

— Организуй-ка и нам чайку!

— Вам это не поможет! — Тухачевский был бледен, но пытался хорохориться.

— Чай? А чё ж он мне не поможет-то? — с нескрываемой иронией произнёс Ежов.

Тухачевский насупился.

— Может, хотите подискутировать? — поинтересовался Ежов. — А почему нет? Давайте! Время терпит.

Генеральный штаб

Когда перед ним одна за другой легли радиограммы из ставки командующего Центральным военным округом, заместитель начальника Генерального штаба впервые за день расправил плечи. А уже через несколько минут во все уголки России полетели радио— и телефонограммы.